Давайте продолжим тему подкастов и поговорим о смыслах. Прежде всего стоит признать, что современный нам мир противоречив. Возможно, любой мир в любую эпоху противоречив, но теперь мы получили доказательства: благодаря как новым, так и традиционным медиа на нас каждый день обрушивается неотфильтрованный поток мнений, интерпретаций, точек зрения — информация. Не недостаток смыслов мы наблюдаем сегодня, а избыток. И вряд ли кто-либо может взять на себя ответственность точно определить, какие из них приближают нас к истине, а какие — отдаляют от неё.
Думаю, это ставит под сомнение возможность какого-либо культурного института, в частности библиотек, позиционировать себя территорией, свободной от заблуждений. Проблема сейчас в другом: могут ли эти смыслы сосуществовать.
Окончание. Начало в ноябрьском (2021) номере «УК»
ВЕДУЩАЯ РУБРИКИ «Абсолютно медиа» Мария ЛЕНШИНА, член постоянного комитета рабочей группы «Библиотеки и социальные медиа» Российской библиотечной ассоциации, журналист
ЧУТКОЕ УХО СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА
Многообразие, как заметил Чак Вендиг [2], это фича, а не баг — особенность, а не ошибка. Однако идею многообразия даже в современном мире приходится продвигать. У представителей политических партий и различных общественных направлений, гражданских активистов существует большой соблазн нарисовать непротиворечивую картину мира. Это приводит к конфликтам, потому что всегда есть другая сторона, которая точно так же претендует на своё видение. По факту мы сталкиваемся с противоположными позициями и противоречиями в любой области, не только в политике. К примеру, чем литература не поле для битвы? Иногда взгляды на развитие библиотек расходятся так кардинально, что невольно начинаешь сомневаться в его перспективах.
Сегодня в эфир может выйти любой, у кого есть смартфон или компьютер, подключённый к Интернету. И когда оказывается, что говорить публично не прерогатива избранных, строгого отбора нет, иерархии не соблюдаются, экспертность — понятие относительное, а разобраться, кого слушать, очень непросто, это может вызвать панику у людей определённого склада. Их можно понять: формальные подсказки исчезли, ориентироваться приходится только на свои ощущения, собственные знания и свою картину мира; нужно постоянно делать выбор, принимать решения и даже лично заботиться о репутации. Может быть, поэтому так пугают новые медиа, а теперь и традиционные, которые перенимают их манеры?! Но задайте себе вопрос: кто в прошлом определял, кого вам слушать, и всегда ли можно было доверять этим людям? Или вы таким вопросом не задавались?
Выбор — такая же особенность человеческого существования, как и многообразие. «Человека определяют не заложенные в нём качества, а только его выбор», — говорит герой одного подросткового фэнтези, которое иные взрослые и, казалось бы, образованные люди считают вредным. Видимо, в их представлении, направить мысль подрастающего поколения в нужное русло мало: нужно обложить это русло забором, чтобы оно уже точно никуда не свернуло.
Рассуждая о многообразии и выборе, мы говорим о свободе или хотя бы о возможности уйти, если нам вдруг станет душно в предлагаемых обстоятельствах. Говорят, Пушкин искал свободы у цыган и не нашёл. Люди всё время говорят о свободе, но не допускают её даже в выборе формата: почему-то обязательно нужно всё время противопоставлять друг другу телевидение и Интернет, официальные каналы и неформальные, печатную книгу и электронную. Причём не тому выбору в некоторых случаях приписывается масштаб национальной или вселенской катастрофы. Скажете, абсурд? Нет, это реальность. И в ней нет конструктива: она не созидательна и даже если направлена не на разрушение, то — на удержание, на застывание в позиции «только бы не сломать». Так раньше одежду берегли на выход, а продукты — на Новый год. Пушкин хотя бы поэму написал.
Когда-то традиционные СМИ считались местом, где сходились различные точки зрения, и представлять разные взгляды на одну и ту же проблему было у журналистов хорошим тоном. Боюсь, сегодня мы уже не можем так сказать. Поэтому разбираться в свалке смыслов, которую вываливают перед нами медиа, развивать слух, настраивать его на самые тонкие, скрытые эмоции и мотивы, считывать подтекст, отличать средства выразительности от фактов — вот задача на сегодня. Вот и руководитель информационно-технологического комплекса Российской государственной библиотеки для молодёжи Антон Пурник, говоря о будущем библиотек в подкасте РИА «Новости» «Мы все умрём, но это не точно», призывает замыкаться не на упаковке, а на смыслах [1].
Думаю, слышать и понимать смысл — одно из важных условий для выживания в мире, который сталкивается с организованной паникой, управляемыми слухами и другими прелестями информационного общества. Протестируйте себя: с вами всё в порядке, если вы слышите недоговорки, неточности и нестыковки в голосе тех, кто близок вам по духу, а не тех, с кем у вас непреодолимые разногласия. Тут нужна ещё и храбрость, так называемое гражданское мужество. В одной из книг всё того же подросткового фэнтези школьный профессор говорит: «Храбрость бывает разная. Нужна невероятная отвага, чтобы встать на борьбу с врагами, но не меньше силы потребно, чтобы выступить против друзей» [6]. Я не призываю вставать, это всего лишь тест, но отчёт хотя бы самому себе отдавать надо.
ПОДКАСТ КАК ИСКУССТВО ПЕРЕВОДА
Мишель Берди, переводчица, колумнистка, редактор The Moscow Times, записывает подкаст, чтобы показать ударения изучающим русский язык, потому что добавлять знаки ударения в печатный текст проблематично, — «кто бы мог подумать, что подкаст о русской грамматике может пользоваться такой популярностью по всему миру?» [8]. Замечу мимоходом: при библиотеках иногда организуют разговорные клубы на различных языках. Почему бы в дополнение к такому клубу не создать и подкаст?!
Но меня удивило другое. Мишель Берди сказала: «Вся моя работа, по сути, является разными формами перевода: описание выставки — это переводить образы на письменный язык, создавать социальный ролик — это переводить идею на язык группы зрителей». Какая простая мысль! Переводчики знают, что их работа шире, чем кажется со стороны, и часто включает в себя не только перевод. А замечают ли те, кому так или иначе приходится общаться или организовывать общение, сколько для них вокруг работы по переводу? Ведь люди говорят на разных языках не только в прямом смысле, но и в переносном. И именно на таком переводе чаще всего спотыкаются те, кто сегодня делает контент.
Канцелярит — бич библиотекаря; он проникает и в библиотечные новости, и в библиотечные соцсети. Но кто же на канцелярите подкасты делает? — скажете вы и будете неправы. Говорить на канцелярите сложнее, чем писать, однако некоторые справляются и с этим. Вот типичный комментарий пресс-службы, вот типичный рассказ заведующего типичной библиотекой, вот типичный закадровый текст к отчётному видео, а вот и подкаст, как ни странно, о книгах. Везде мы услышим канцелярские выражения и не всегда в качестве художественного приёма. Кто должен переводить с канцелярита на человеческий язык? Какой переводчик? В известном советском фильме «Карнавальная ночь» есть эпизод с приёмкой клоунского номера бюрократом Огурцовым. Как получается, что и теперь мы слышим его голос там, где его быть не должно? Как получается, что с затруднением выразить мысль человеческим языком мы встречаемся у библиотекарей? А ведь об этих проблемах писали ещё Нора Галь и Корней Чуковский.
Есть ещё одно условие для выживания сегодня — понимать ценность слов и знать, какое воздействие они производят. Мы живём в такую эпоху, когда чувствительность к словам, которые кто-то не хочет слышать, приводит к серьёзным последствиям. И мы пока мало об этом говорим, а если и обсуждаем в кулуарах, то радуемся, что до нас эта волна ещё не докатилась. На самом деле она не только уже докатилась, но и вызрела изнутри, и пора это осознать [4]. У этого явления можно разглядеть и минусы, и плюсы, в крайних же проявлениях оно вынуждает задаваться такими вопросами, как политические перспективы страны и мира и других острых моментов.
Не будем залезать в эти дебри, возьмём простой пример. По сетям до сих пор ходит «разоблачающая» картинка: «Внимание! Уникальный, принципиально новый для молодёжи носитель информации — книга! Информация передаётся в мозг напрямую через глаза! Никаких USB, Wi-Fi и ИК-портов!». Интересно, кто-нибудь из тех, кто бездумно репостит эту, без сомнения, «глубокую» мысль, задумывался над тем, способствует ли она диалогу с противоположной стороной? Когда вы сталкиваетесь с проявлениями нетерпимости, выраженной в словах библиотекарей по отношению к небиблиотекарям в библиотечной среде и наоборот, преподавателей по отношению к студентам, а студентов — к преподавателям, людей разных возрастов, социального положения и т.п., замечаете ли вы это? А как вы реагируете на такие проявления?
Мы часто говорим о диалоге — власти и общества, внутри общества, вообще о том, что нужно вести диалог. Но в литературе и кино диалог — это не просто разговор двух собеседников, но кристаллизованное действие, конфликт желаний и борьба идей. Сегодня мало сделать контент: нужно, чтобы он был интересен. И его создают, справедливо ссылаясь на то, что людям нравятся ток-шоу, батлы, дебаты, маленькие победоносные войны. А они действительно нравятся. Их ругают, но тем не менее смотрят снова и снова и ловят каждое слово — и противники, и сторонники. Почему? Не потому ли, что агрессия в природе человека и требует выхода, хотя бы интеллектуального, а оказавшись среди своих, он избавляется от тревожности? Но разве такого рода диалог мы приветствуем, когда речь реально заходит о жизни и смерти? Я не призываю к болезненной толерантности: прожить жизнь и не наступить кому-то на ногу практически невозможно. Но, имея различные взгляды, люди обязаны оставаться людьми. И наблюдая, с какой лёгкостью и видимым наслаждением интеллектуалы в соцсетях «мочат» своих идеологических противников и с какой лёгкостью во имя правды и справедливости оправдываются недопустимые вещи: «как они с нами, так и мы с ними», я хочу убежать с этой планеты, что, к сожалению, пока невозможно. Уже упоминавшаяся выше цитата из Чака Вендинга полностью звучит так: «Никогда не судите другого за его способ публикации. Писатели — это часть экосистемы, и многообразие — фича, а не баг. Видите фанатика? Заклеймите его калёным железом и спустите с лестницы. Пусть его съедят драконы и отложат яйца в его трупе» [2]. Это, пожалуй, единственная агрессия, которую может себе позволить человек разумный. И поскольку от фанатизма, как показывает практика, никто не застрахован, главное — вовремя распознать его в себе.
В одном из выпусков подкаста «Что изменилось?» от «РБК-трендов» говорили о том, зачем брендам культура [3]. Оказывается, бизнес может быть заинтересован в культурных организациях не только на почве изготовления сувенирной продукции. Речь шла в основном о музеях, вскользь упоминались театры. Библиотек в данной дискуссии пока нет. В библиотечной среде разговоры на эту тему идеологически невозможны: она в целом консервативна, но есть ещё и триггеры. Бренды и библиотека, бизнес и библиотека — ещё слишком рискованные темы для того, кто их озвучивает, хотя попытки сойтись в интеллектуальной битве были. На самом деле, судя по периодическим публичным скандалам и комментариям на них, консервативны и музейная, и театральная, и, кажется, культурная среды в нашем обществе в целом. Здесь есть над чем поработать «переводчикам», чтобы эти среды стали экосистемами.
И НЕМНОГО О БИБЛИОТЕКЕ БУДУЩЕГО
Библиотека всегда считалась местом, где можно отсидеться от внешних бурь, от непонятного современного многообразия и необходимости выбирать. Возможно, поэтому изменение привычного уклада и отход от традиций в таких местах воспринимаются как гибель культуры. Ведь каждому необходимо понятное пространство: носителю традиций — тихий уголок, новатору — площадка для эксперимента. А количество тихих уголков в наше время неуклонно уменьшается.
Вместе с тем библиотека — место, где теоретически на одной полке могут стоять книги, авторы которых так ненавидели друг друга, что даже не здоровались; где ушедшие говорят с живыми и где исторически недавно библиотекари вместе с читателями боролись за открытие спецхранов. Это создаёт перспективы.
По статистике «Яндекса», самая крупная категория подкастов — «Общество и культура» [5]. Это, конечно, очень широкая категория, и нужно смотреть на содержание, но нельзя не задаваться вопросом, где в ней библиотека и какое пространство она занимает: 16 млн жителей больших городов слушают подкасты хотя бы раз в месяц. Хорошая цифра, чтобы задуматься, делать подкаст или нет, а не спорить о том, наш это формат или засланный.
Опираясь на историю библиотек, мы можем выстроить цепочку рассуждений и прийти к выводу, что в библиотеке есть место любым форматам, позволяющим раскрывать перед обществом всю палитру запечатлённых в книгах мнений, рассуждений, интерпретаций, в том числе ещё не зафиксированных на бумаге. Библиотека могла бы взять на себя ту задачу, от которой сегодня отказывается журналистика, и стать местом, где не только хранятся, но и звучат различные точки зрения. Ведь раскрытие фондов гораздо шире, чем библиографические указатели и книжно-иллюстративные выставки. А кроме популяризации книги и чтения как такового, чем традиционно занимаются библиотеки, есть ещё популяризация науки, к которой они какое-то отношение всё же имеют.
Традиционная библиотечная задача — сохранить для потомков нужные им знания в текстах — может быть дополнена: дать возможность услышать голоса их предков, наших современников. Ни один культурный институт не имеет таких возможностей, кроме библиотеки. Здесь есть и почва для сотрудничества с нечуждыми библиотекам музеями. Наконец, тексты не написанные, но произнесённые тоже должен кто-то сохранять. Почему это не должна делать библиотека? Давайте будем считать их аудиорукописями, в конце концов!
Карл Саган (1934–1996), астрофизик и популяризатор науки, писал: «Мы живём в сложном мире, где многие проблемы — каково бы ни было их происхождение — решаются только благодаря серьёзному знанию науки и технологий» [7]. Эти слова и в настоящее время не потеряли актуальности. Поэтому идеологические аргументы против использования новых информационных технологий или работы с некнижными носителями информации от библиотекарей слышать странно: пробовать стоит хотя бы из любопытства. Сегодня подкасты — формат, не слишком распространённый в библиотечной среде, и, по отзывам коллег, не всем из них понятный: зачем нам делать радио? И всё же подкасты потихоньку захватывают и библиотечную аудиторию. И здесь хочется сказать о том, что внутренняя библиотечная жизнь, скрытая от общества, и те богатства, которые библиотекари в прямом смысле держат в руках, заслуживают большего места в медиапространстве, чем имеют сейчас. И новые информационные технологии, которые не так уже и новы, дают такую возможность.
В конце 2021 г. Анна Маркова, библиограф из библиотеки Государственного музея изящных искусств имени А.С. Пушкина, запустила подкаст «Конволют», чтобы вместе с библиотекарями, библиографами, хранителями и реставраторами поговорить о редких книгах, исторических каталогах и различных специфических профессиональных моментах. Когда она обратила внимание на статистику подкаста, оказалось, что его география охватывает Россию, Украину, Германию, Литву, Латвию, США, Белоруссию, Болгарию, Молдавию, Великобританию, Грецию, Грузию, Канаду, Нидерланды, Польшу, Францию, Чехию и Швецию. Выпуски подкаста продолжаются час и более: библиотечным людям есть что сказать, и есть те, кто способен их услышать.
ЛИТЕРАТУРА
1. «Библиотекам придётся измениться или исчезнуть». Библиотеки будущего [Электронный ресурс] // Мы все умрём, но это не точно: подкаст РИА Новости. — Режим доступа: https://ria.ru/20211204/biblioteka-1761695411.html (дата обращения: 4 декабря 2021 г.).
2. Вендиг Ч. 250 дерзких советов писателю / пер. с англ. — М.: Альпина Паблишер, 2019. — С. 279.
3. Зачем брендам культура: подкаст «Что изменилось?» [Электронный ресурс] // РБК тренды. — Режим доступа: https://trends.rbc.ru/trends/innovation/61a72b909a79475216688030 (дата обращения: 1 декабря 2021 г.).
4. Новая этика, шутинг и QR-гетто: филолог Светлана Друговейко-Должанская подводит языковые итоги года и ставит диагноз обществу [Электронный ресурс] // Собака.ру. — 2022. — 10 января. — Режим доступа: https://www.sobaka.ru/city/science/141916 (дата обращения: 10 января 2022 г.).
5. Подкасты России [Электронный ресурс] // Исследования «Яндекса». — Режим доступа: https://yandex.ru/company/researches/2021/podcasts (дата обращения: 25 ноября 2021 г.).
6. Роулинг Дж. К. Гарри Поттер и философский камень / пер. с англ. М. Спивак. — М.: Махаон: Азбука-Аттикус, 2016. — С. 425.
7. Саган К. Мир, полный демонов: Наука — как свеча во тьме. — М.: Альпина нон-фикшн, 2021. — С. 562.
8. «Сегодняшняя Россия — это одна громадная фабрика мемов и анекдотов» — американка Мишель Берди [Электронный ресурс] // Москвич Mag. — Режим доступа: https://moskvichmag.ru/lyudi/segodnyashnyaya-rossiya-eto-odnagromadnaya-fabrika-memov-i-anekdotov-amerikankamishel-berdi/ (дата обращения: 2 августа 2021 г.).
Рубрика: Абсолютно медиа
Год: 2022
Месяц: Март
Теги: Мария Леншина
