К сожалению, 60-летний юбилей одной из ведущих библиотек страны — ГПНТБ России — был несколько омрачён чередой проверок и рядом некорректных публикаций в федеральных СМИ. Что за этим стоит и чем обоснованы претензии? Каковы перспективные направления деятельности единственной федеральной публичной бибиотеки, находящейся в ведении Министерства науки и высшего образования РФ и обслуживающей все категории пользователей? Что изменилось для ГПНТБ России, учитывая разделение министерства, перераспределение его функций и обновлённый статус учредителя?
О состоянии дел с информационным сопровождением российской науки мы беседуем с Генеральным директором ГПНТБ России Яковом ШРАЙБЕРГОМ.
— Яков Леонидович, пользуясь случаем, позвольте поздравить в Вашем лице сотрудников и читателей ГПНТБ России, которой в этом году исполняется 60 лет. Мы нередко писали о Ваших проектах и инициативах, но давайте поговорим о дне сегодняшнем… В течение многих лет библиотека являлась исполнителем разного рода программ и приоритетных проектов профильного ведомства. За какие направления отвечает ГПНТБ России сегодня?
— Если говорить о проектах федеральных целевых программ (ФЦП), то государственных контрактов по ФЦП на данный момент у нас уже нет. Как Вы знаете, последние годы библиотека выполняла функции оператора централизованной подписки на зарубежные полнотекстовые и индексные базы данных для основной массы университетов и научных организаций. Но поскольку произошло перераспределение функций финансирующего органа (от Минобрнауки России они были переданы РФФИ) и это стало известно ещё в начале года, нам в госзадание включили бюджет на обеспечение подписки только на первую половину года. Во втором полугодии мы уже не являемся получателями средств, но продолжаем быть национальным оператором. Это предложение было зафиксировано на совещании у вице-премьера (на тот момент) А.В. Дворковича с участием представителей Минобрнауки России, ФАНО, РФФИ, РАН. Функции ГПНТБ России как национального оператора записаны в протоколе совещания, так же как и смена финансирующего органа.
К сожалению, ситуация с оплатой работ по централизованной подписке от РФФИ оказалась осложнённой федеральным законодательством. Как только фонд начинает инициировать данные работы, по ФЗ-44 ему необходимо объявить конкурс. Это серьёзные федеральные деньги — свыше 500 млн рублей за неоплаченные на вторую половину 2018 г. 22 ресурса, включающие известные и востребованные журнальные коллекции (порядка 6,5 тыс. журналов), и другие ресурсы. И если конкурс выиграет какая-то фирма, которая наверняка будет демпинговать, то очевидно, что требуемую подписку она не обеспечит. Деньги, конечно, у неё потом, возможно, и заберут, но и подписка для сотен вузов и организаций в нужные сроки не состоится…
На данный момент на разные ресурсы подписаны от 40 до 1,3 тыс. университетов и научных организаций, значительная доля которых — институты бывшего ФАНО (сегодня они стали подведомственны новому Министерству науки и высшего образования РФ). С этой работой может справиться только такой крупный агент, как ГПНТБ России. С 2014 г. у нас были подготовлены специалисты, открыты счета в разных валютах. Нам необходимо было обучить бухгалтеров, расширить штат переводчиков. Создан и успешно работает специальный отдел национальной подписки.
Относительно второй половины года: летом прошёл конкурс РФФИ среди грантополучателей. По результатам конкурса сохранены почти все пользователи первого полугодия.
— Это действительно очень серьёзные бюджеты, особенно учитывая уникальность самого проекта, когда за доступ вузов платит государство… Но при этом отраслевые эксперты неоднократно поднимали вопросы эффективности обращений и востребованности тех или иных ресурсов.
— Действительно, здесь всё не так просто… Если вуз получает подписку за государственный счёт, он должен отчётливо понимать, для чего она необходима. Просто подписаться только потому, что бесплатно, не очень корректно. У каждого издателя есть статистика использования ресурса. Он лучше всех знает, сколько раз зашли на его сайт, что читали и скачивали. Мы как оператор получаем от издательств статистические данные раз в квартал, обрабатываем их и представляем в министерство справку. При этом, когда формировался новый пул подписчиков, организации были распределены по трём группам: более часто использующих ресурсы, менее часто и вообще не использующих. Должен сказать, что в целом национальная/централизованная подписка экономит серьёзные бюджеты: средняя стоимость скачивания статей много ниже, чем если бы не было такого рода консорциумных скидок.
— Поясните, а что сегодня происходит с ведомственной принадлежностью библиотеки? Кому подчиняется ГПНТБ России в министерстве после его разделения?
— В настоящее время ГПНТБ России взаимодействует напрямую с Департаментом координации деятельности научных организаций, а по вопросам подписки — с Департаментом государственной научной, научно-технической и инновационной политики Министерства науки и высшего образования РФ.
— Давайте поговорим о проверках. В последнее время появляется много разных публикаций, которые освещают ситуацию довольно однобоко… Поясните, с чем они были связаны. Проверки оказались плановыми или нет?
— Проверки плановые, и они должны были быть обязательно. Бюджет библиотеки вырос в семь-восемь раз, так как ГПНТБ России стала исполнителем ряда крупных проектов Минобрнауки России и получила финансирование на оплату лицензий по доступу 1,3 тыс. организаций к базе данных Web of Science (WoS) и к другим ресурсам.
Должен отметить, что проверяющие из Счётной палаты РФ и Генпрокуратуры России были квалифицированными и принципиальными специалистами, которые умели слушать и слышать. У нас нет вопросов к ним, они есть только к ряду СМИ, которые не всегда корректно использовали материалы официальных пресс-релизов.
Основным и самым проблемным моментом проверок была Карта российской науки, и здесь важно пояснить, что информация в прессе была представлена, мягко сказать, некорректно. Ресурс создан, ничего не пропало, в нём 7 млн записей, 100 тыс. персоналий, 8 тыс. институтов и университетов. Честно говоря, если довести его до ума, то сервис сможет обеспечить уникальную возможность получить любую статистику и по публикациям, и по исследованиям. Подчеркну: мы не являлись его разработчиками, систему нам передали через два года после создания. Фактически было сказано: есть система, она разработана, но её нужно адаптировать к российскому опыту, был оформлен госконтракт и нам поручили функции оператора. Мы являлись одним из исполнителей проекта, т.е. система принадлежала и принадлежит министерству, располагалась на серверах ЦИТИС, в неё вносили данные WoS, Scopus, eLibrary, Роспатента, ряда других организаций, а мы должны были работать «в полях» и исправлять неизбежные при конвертировании ошибки. Это техническая работа. Мы не имели права ничего менять внутри системы и передавали все данные в ЦИТИС. А на баланс министерства Карта была поставлена только перед последней коллегией Счётной палаты РФ, как мы узнали об этом на заседании коллегии.
Проверяющим мы представили все документы и ответили на большинство вопросов. Но к сожалению, пресса раздула скандал так, что дальше некуда. Неизвестно откуда возникла мифическая сумма — 450 млн рублей. ГПНТБ России на поддержку данной системы за три года получила около 22 млн рублей. Другие суммы, которые через нас проходили, — это необходимая оплата WoS, Scopus, eLibrary и других ресурсов; зачастую ГПНТБ России в прессе приписывались суммы, потраченные на Карту не нами.
К слову, в официальном представлении Счётной палаты РФ от 10 июля 2018 г. с предложением по устранению выявленных нарушений и недостатков, направленном в адрес ГПНТБ России, Карта российской науки вообще не значилась.
Возвращаясь к Карте, отметим: у неё, безусловно, есть недостатки. Но давайте их зафиксируем на бумаге и будем постепенно исправлять, привлекая заинтересованных учёных. Общественный совет по науке, который рекомендовал министерству закрыть систему, сделал вывод, что она плохая. Но где отражена позиция учёных, где результаты изучения их мнения, и желательно в письменном виде?
Полагаю, можно высказать и альтернативное суждение относительно причины её закрытия… Возможно, определённая часть руководителей научных и образовательных организаций, выступающих против системы, была недовольна тем, что Карта — это единственный прозрачный механизм, который позволял проверить эффективность и адекватность выполнения заявки на грант, а других — нет. Но ведь можно было предложить и другие: в споре рождается истина.
В любом случае на главную претензию, муссирующуюся во многих СМИ, что деньги потрачены, а системы нет, мы отвечаем: она есть, все массивы данных в наличии. Всё это зафиксировано в протоколах проверки. Остальные замечания касались наших внутренних дел: где-то не вовремя сдали отчёт, с опозданием разместили информацию на bus.gov.ru, вовремя не оформили договоры аренды. Всё это уже исправлено и доложено проверяющим.
Должен сказать, что ситуация с Картой получила своё продолжение, правда в несколько ином формате… В начале 2017 г. Департамент науки и технологий Минобрнауки России разослал письмо, в котором было рекомендовано не использовать Карту российской науки для оценки грантовых заявок и формирования госзаданий. Соответственно в феврале ни нам, ни ЦИТИС задачи по поддержке и развитию системы в госзадания не были включены. Как следствие, ЦИТИС, не получив платы, отключил серверы. Но чуть позже наше госзадание было дополнено работой, называемой «Получение и обработка первичных данных международных баз данных индексов научного цитирования Web of Science и Scopus», в кооперации с Российским НИИ экономики, предпринимательства и права в научно-технической сфере (РИЭПП). Нам дают субсидию в рамках государственного задания на покупку у компаний Clarivate Analytics и Elsevier сырых данных из баз данных WoS и Scopus, которые содержат публикации отечественных учёных. Мы их обрабатываем, загружаем и представляем ежемесячно статистику в РИЭПП, а тот выпускает бюллетени, распространяя по всем подведомственным организациям Минобрнауки России. Фактически это та же статистическая база данных, но в ней нет РИНЦ, Роспатента и ряда других функций. При этом отмечу, что Карта российской науки была открытым ресурсом, любой мог оценить её данные, а эта система, хоть и полезна, предназначена исключительно для внутренних целей министерства и подведомственных ему организаций.
В прессе неоднократно упоминались нарушения при исполнении проекта по национальной подписке. Нарушений не было, были обнаружены лишь некоторые некорректности в работе, которые не включены в представления по результатам проверок. Сообщения в прессе и соцсетях являются недостоверными.
— Давайте поговорим о книгохранилищах и условиях содержания книг. Это ведь тоже было серьёзной претензией со стороны проверяющих…
— С самого начала работы библиотека арендовала книгохранилища, потому что здание на Кузнецком мосту могло обеспечить хранение лишь 2 млн книг. А библиотека всегда была многомиллионной, сейчас в нашем фонде свыше 8 млн экз. В советское время у нас было много помещений: на Неглинке, на Улице 1905 года и пр. Постепенно осталось лишь хранилище в основном здании на Кузнецком мосту и отделения в муниципальных округах, которые мы также частично использовали для хранения.
Когда нам строили новое здание, мы неоднократно задавали вопросы по вместимости его хранилища. Общий смысл ответов был такой: зря вы переживаете; когда библиотеку достроят, многое будет оцифровано. В итоге, когда здание построили, оказалось, что максимальная вместимость — 2,3 млн единиц, поэтому на данный момент мы арендуем семь хранилищ в Москве и в области, из них один полуподвал и один подвал, а также используем часть площадей наших городских отделений. За аренду мы платим около 15 млн рублей в год, притом что постоянно пишем письма о бедственном положении хранилищ и о том, чтобы нам дали федеральные площади, потому что все арендуемые помещения — московские. А теперь мы получаемся ответственными за то, что храним фонд в ненадлежащих условиях. Но что мы можем сделать? Мы ищем разные варианты, переезжаем, спасаем миллионные коллекции спрашиваемого фонда.
Скажу больше: дело не только в хранении... Положение очень сложное и в доставке литературы. По Федеральному закону «О библиотечном деле», если читатель спрашивает книгу и она есть в фонде, мы обязаны её предоставить. Его не волнует, что физически она находится, например, в нашем хранилище в Истре. Единственное — мы просим подождать. Хорошо, если таких заказов на книги несколько. А если их одна, три, пять? Мы гоняем машину за 70 км и везём несколько экземпляров. Нередко, когда это касается Долгопрудного, Малаховки, мы вынуждены посылать экспедитора и он едет за книгами сам, чтобы не гонять машину. А если мы не предоставим необходимую книгу, зачем мы нужны?
Безусловно, всё, что по закону возможно, мы оцифровываем, но это малая толика.
— Каково сейчас состояние дел с ЭКБСОН?
— На данный момент мы решили вывести этот проект на принципиально иной уровень. В госзадании у нас есть общая фраза «Работы по системе открытого доступа». Мы считаем, что это ЭКБСОН и Научный архив, поэтому поддерживаем данные проекты. Самое главное, что учёные продолжают присылать статьи для депонирования. Сейчас в связи с НЭБ всё меняется, но ЭКБСОН продолжает работать. Там много активных участников. Уверен, что это перспективный проект: сейчас там 15 млн уникальных записей и более 35 млн консолидированных. Что касается полных текстов, то мы их тоже продолжаем привязывать. Университеты постепенно понимают, что их архивы локальны, а наш носит глобальный характер. Это ложится в парадигму открытого доступа и мою идею о координации вузовского книгоиздания, чтобы разные вузы не выпускали одни и те же методички и учебники, а использовали наработки коллег. Тем самым решится проблема и с финансированием, и с полнотой. ЭКБСОН это может отследить.
Беседовала Елена Бейлина
!!! Пока верстался номер, в адрес ГПНТБ России пришло официальное письмо о том, что решением Коллегии Счётной палаты РФ от 14 сентября 2018 г. представление снято с контроля.
Рубрика: Наука и образование
Год: 2018
Месяц: Октябрь
Теги: Елена Бейлина Яков Шрайберг
