В последнее время резко возрос интерес к искусственному интеллекту (ИИ), его возможностям и угрозам. Учёные спорят о понятиях, программисты совершенствуют модели, предприниматели создают стартапы, государственные деятели изучают и готовятся регулировать, инноваторы во всех сферах начинают активно использовать его на практике. При этом уже долгие годы люди почти не замечают роли книжного интеллекта в создании и развитии общества, инфраструктуры и технологий.
Что такое книжный интеллект и каковы его возможности для человека? Как и в какой ситуации ИИ может спровоцировать рост интереса к чтению? Сумеет ли книжный интеллект преодолеть угрозы и использовать возможности ИИ или книжное знание и культура — «атавизм», который будет угасать? Какова сегодня роль фантастической литературы и метафорического мышления для понимания современных тенденций в обществе и в мире?
Тему обсудили эксперты в рамках фестиваля-форума «Литературный флагман России».
Меняется время, вместо аналоговых технологий появляются цифровые, в наше взаимодействие с миром вторгается ИИ. Как он трансформирует книгу и книжный интеллект?
По мнению ведущего российского специалиста по прогностике, физика, социолога, военного историка, исследователя и теоретика жанра фантастики, публициста Сергея ПЕРЕСЛЕГИНА, книжный интеллект может быть и естественным, и искусственным. С этой точки зрения они друг другу не противоречат.
— Я интеллект определяю трояко и считаю, что в истории человечества можно проследить три типа интеллекта. Первый — интеллект Шамши Адада (был в Вавилоне такой известный лидер); это умение человека управлять сложным, например сложной организованностью. Сейчас ИИ неплохо работает в этой области за одним исключением: ему надо указать область управления, тогда как человек в состоянии сам это понять.
Второй тип — интеллект французского археолога Шанидара: умение работать со сложным, видеть всё более сложные цивилизации, создавать принципиально новые сюжеты. Между прочим, основных сюжетов до сих пор было очень немного: античный, христианский и сюжет модерна. Может быть, сейчас на наших глазах создаётся какой-то новый сюжет. ИИ в этом типе интеллекта не присутствует.
И есть интеллект Гутенберга — умение быть сложным. Человек может быть сложным, и книга его таковым делает. Она может дать произвольное количество онтологий (картин мира), различия между эпистемами (представлениями об истине). Что касается ИИ, то у него только одна эпистема: истинно то, что не противоречит исходной организации данных. Он может иметь сколько угодно онтологий, но они для него неразличимы. Отсюда вывод: ИИ не обладает интеллектом Гутенберга, но у него есть другая возможность: ИИ может оказывать влияние на вселенную Гутенберга и на взаимодействие с ней человека. Это может привести к тому, что огромный объём книг, когда-то написанных, обретёт свойства субъекта, обладающего сложностью и интеллектом Гутенберга. Будет ли он искусственным? Да, потому что он построен не в человеческой психике и воображении. Будет ли он естественным? Тоже да, потому что он создан людьми как продолжение их мышления.
К дискуссии присоединилась сооснователь Центра гуманитарных технологий, ведущий специалист по гуманитарным технологиям, медиатехнолог Яна САВЕЛЬЕВА:
— Мы работаем с инструментами влияния и занимаемся исследованием того, как ИИ и соцсети меняют поведенческие привычки молодых поколений. Молодые потребляют огромное количество контента, но очень порционно и ярко. Это так называемое клиповое мышление — короткие ролики и т.д. Есть ещё одна особенность: постоянный интернет-сёрфинг и переход от одной темы к другой. Ленты соцсетей предлагают сначала смешные видеоролики, затем обучающие кейсы (что-то о приготовлении еды и т.д.). Представляется, что книга в будущем тоже станет примерно такой. Она будет позволять читателю переходить по встроенным в неё ссылкам, для того чтобы погружаться в разнообразные вселенные, а не просто в мир конкретного произведения. Например, книги Маршалла Маклюэна сложные, там много определений, надо постоянно заглядывать в словарь или в Google. Думается, что книга будущего соединится с ИИ, чтобы мгновенно решать этот вопрос.
С. Переслегин прокомментировал:
— Книги, соединённые с ИИ, давно написаны, например «Дорожные знаки» Роджера Желязны или «Изваяние» Геннадия Гора. Второй момент: говоря о возникшем сегодня клиповом мышлении, мы себя серьёзно обманываем: оно всегда было клиповым по той причине, что мышление человека издревле ситуационно. Люди всегда мыслили двух-трёхминутными конструктами. Умение читать —умение соединять эти конструкты в целое. Говоря о том, что у молодых клиповое мышление, мы просто не замечаем этой способности. Но они это умеют и делают получше нас. Отсюда вывод: вряд ли в книгах станут заниматься экспериментами с гипертекстом. Такие попытки уже делались, и оказалось, что это не нужно. Дело заключается в том, что сегодня единицей становится не книга, а нечто иное —либо эпизод, либо группа книг, соединённых между собой в массив. Молодёжь сейчас читает массивами, а если в этом массиве есть ещё кино, сериалы и игры, то он поглощается более активно.
Почти все массивы —это Запад, англосаксонская культура. Самый известный — «Звёздные войны»: сотни книг, фильмы, сериалы, игры; новые поколения всё это получают целиком. В отличие от нас они не разделяют аудио, видео, игровой контекст и книжный. Позицию издательского сообщества представила
Александра ШИПЕТИНА, креативный директор по кинопроизводству издательской группы «Эксмо-АСТ»:
—Если говорить об издателях, то всё новое, что появляется в нашей жизни, мы воспринимаем и как возможность, и как угрозу, в том числе ИИ. В книжной отрасли, как и у коллег, постоянно идут дискуссии о том, может ли нейросеть быть автором, писать книги, которые станут читать. Что касается возможностей, то мы уже используем ИИ для создания рекомендательных сервисов, удобного поиска. ИИ учится на всём книжном массиве, в том числе благодаря нашему каталогу. Аудиоозвучка стала возможной с эмоциями. Мы думаем, что ИИ —продолжение книжного, поэтому для издателя это пока больше возможность. Но что касается написания книг нейросетью, то до сих пор эти эксперименты не были успешными.
Альтернативной точки зрения придерживается писатель, филолог, ректор Литературного института имени А.М. Горького Алексей ВАРЛАМОВ:
—Уверены ли мы в том, что ИИ существует и это не фигура речи, не выдумка журналистов, политиков, коммерсантов? Может, это какой-то проект, под который выгодно привлекать финансирование? Я бы с осторожностью относился к утверждению, что ИИ —это такая же реальность, как дождь, ветер, деревья за окном.
Если я пользуюсь Интернетом, то применяю ИИ? Тогда да, это реальность. Помогает ли мне это писать? В какой-то степени да, но не думаю, что ИИ может меня заменить. Будут ли написаны книги от лица суперкомпьютера? Когда они появятся, тогда и будем обсуждать, а пока убедительных, ярких примеров того, чтобы какая-то книга стала бестселлером, победила в литературной премии, нет. Как читатель я с этим не сталкивался.
Что такое книжный интеллект, я тоже не очень понимаю. Это совокупность всех знаний, которые заключены во всех книгах? Я люблю читать интересные книги, написанные людьми. Как автор нескольких писательских биографий ценю людей, которые книги сочиняют. Меня в принципе всё устраивает. Поэтому когда мне говорят, что вскоре всё изменится, мы живём на пороге грандиозной революции и будущие поколения станут читать какие-то новые книги, а всё прежнее, от античных мифов и Гомера до Астафьева, Рубцова и Маркеса, будет забыто, мне кажется, в этом есть элемент спекуляции, утопической мечты. Это фантастический проект, который имеет право на существование, но пусть он не занимает всё пространство. Мне кажется, человеку для гармоничного существования надо не просто думать о перспективе, но оглядываться назад. Литература —это не только и не столько интеллект, сколько в большей степени область эмоций, сердца, души. Если ИИ будет озвучивать книги лучше, чем живые голоса, то мне это не нужно. Хотелось бы, чтобы в кино играли живые актёры, которые говорили бы своими голосами, в театре на сцену выходили живые люди и книги тоже бы озвучивали люди.
Когда появилась книга, она усилила человека, потому что стала передавать знания, обучать, сохранять опыт. Теперь мы живём в мире технологий, и они нас тоже усиливают. Как эффективно взаимодействовать с ИИ на основе прошлого опыта? Как помочь ИИ стать лучше на основе книги?
Я. Савельева:
—Мы работаем и с книгами, и с ИИ каждый день. Последние четыре месяца обучали нейросеть, чтобы она не просто могла собирать данные, но стала партнёром в нашей работе. При этом увидели, что люди совершенно по-разному взаимодействуют и с ИИ, и с книгами. Для кого-то ИИ —истина в последней инстанции, к нему обращаются как к великому советнику и всё, что он сообщает, принимают за чистую монету, не проверяя. Так, учёные в Германии использовали ИИ для поиска первоисточников различных научных теорий и при первой же проверке оказалось, что около 30% первоисточников выдуманы нейросетью. Поэтому ИИ для нас прежде всего партнёр, такой же как сотрудники, и его надо обучать, проверять, задавать ему определённые параметры. Единственное, что он улучшает, —забирает монотонную работу и даёт огромное пространство для творчества.
С книгами так же. Многие воспринимают книгу как истину, кто-то забирает из книги цитаты и начинает ими разговаривать, а писателей считает непререкаемыми авторитетами, на которых надо постоянно ссылаться. А кто-то рассматривает книгу как партнёра, соединяя разные теории, оценивая ситуацию с разных точек зрения. Мне кажется, некорректно анализировать всё в одном ключе. Многое зависит от людей и от того, как они взаимодействуют с тем или иным инструментом.
С. Переслегин:
—Существует ли ИИ? Да, но не в том смысле, в каком существуют стулья, зал, ветер, а в том, в котором существуют естественный интеллект, человеческие языки, культура. Если мы исходим из того, что культура реальна, а не выдумана, то и ИИ существует. Является ли ИИ ем-то демоническим? В принципе у христиан есть такая позиция: человек создан по образу божьему, дьявол — обезьяна бога, соответственно ИИ является обезьяной человека, значит, сделан по образу и подобию дьявола. Это стандартная схема силлогизма. С этой точки зрения мы можем придать ИИ черты дьявола. Страшно ли это? Вовсе нет: это наш, домашний, приручённый, дьявол. И, работая с ним, мы учимся иметь дело с реально большими, вселенскими силами. Это возможность работать с дьяволом, которая даётся нам в деталях.
Есть ли книжный интеллект? Конечно же, есть. Мы все читаем книги и замечаем, что книга разговаривает с нами, даёт ответы на вопросы и, что существенно, рекомендует следующую книгу, которую надо прочитать. Почему нельзя назвать это интеллектом? Он обладает свойствами и искусственного, и естественного. С этим интересно работать.
Будет ли ИИ писать книги? У меня такой ответ: писать будет, книги —нет. ИИ не умеет работать со смыслами и в ближайшие 20 лет не научится. А мы от книги ждём смыслов, желательно новых, а ещё лучше —иных. Книга должна с нами говорить о том, о чём мы сами подумать не можем. ИИ такому не научится. Связано это с определением информации, на котором построена архитектура фон Неймана, а на ней основаны все компьютерные решения вплоть до сегодняшнего дня. Но при этом ИИ может быть текстовым процессором, связывать тексты между собой. Книгу в виде конспекта всей мировой литературы нейросеть создать может. Это будет интересно, и такое станут читать. Это он умеет —оперировать большими данными. Он может их смешивать между собой и правильно группировать для читателя.
Может ли ИИ написать детектив? Да. Хороший детектив? Может. Новый детектив, где была бы принципиально иная идея преступления? А вот это не получится.
Исчезнет ли книжная культура? Разумеется, нет. Когда формировалась книжная цивилизация, существовала точка зрения, что возможность писать и читать убивает память людей. Когда-то десятки тысяч слов удерживались в памяти и передавались из уст в уста, и это была культура. Появилась книга, и это стало никому не нужно. Но можем ли мы читать книги, не имея памяти? Память осталась, просто она явилась основой, на которой возникла цивилизация Гутенберга. Сейчас действительно создаётся новая цивилизация: вселенная образов, видеообъектов, видеосинтаксиса. Но она всё равно опирается на наше умение читать книги. И этой точки зрения никуда не денутся ни Гомер, ни Сартр.
А. Шипетина:
—Те, кто работает с контентом, уже на самом деле используют ИИ, хотим мы этого или нет. Этот инструмент реально помогает действовать быстрее, он уже вошёл в нашу жизнь и будет эволюционировать, станет незаменимым, как сейчас персональный компьютер или мобильный телефон. Мы говорим своим сотрудникам, что они должны это освоить, иначе останутся «без рук». Надеюсь, что ИИ станет хорошим инструментом для издателей, авторов и создателей любого нового контента.
Который год мы наблюдаем интересную тенденцию — рост интереса к фантастике, фэнтези. Наши читатели ищут новые конструкции и смыслы, но не только в прообразах будущего: существует большой интерес к альтернативной истории. Это свидетельствует о том, что параллельно с развитием ИИ растёт запрос на иные смыслы.
Как ИИ поможет людям интересоваться книгами и смыслами?
А. Шипетина:
—Самым действенным для читателя побуждением взять следующую книгу служит совет друга. Реклама давно уже так не работает. ИИ может быть здесь нашим помощником: анализировать всё, что выходит, что было до этого. И в зависимости от того что вы читаете, какие опросы задаёте, ИИ станет очень полезным рекомендательным сервисом, не навязывая что-то извне, что вам хотят продать, а, наоборот, помогая выбирать из огромного множества то, что вам сейчас нужно. Думаю, это перевернёт индустрию. Но что человек станет спрашивать у ИИ, зависит от его воспитания и культуры.
С. Переслегин:
—Это возможно, но не здесь и не сейчас. Дело в том, что от ИИ требуют выполнения рекламных функций. Он не вас слушает, а передаёт то, что ему навязали рекламщики. Я проверял: корреляция с рекламой —на уровне 80%. А сделать так, чтобы после прочитанной книги он предлагал следующую, не очень сложно. Программно это довольно интересное и простое решение. Кстати, сейчас для этого используются большие порталы. К примеру, половину книг, которые я прочитал за последний год, мне подсказал портал Posmotre.li, посвящённый литературе, кино и т.д., а вторую половину дал обычный интернет-сёрфинг.
Если мы заставим ИИ модерировать сёрфинг, делая это аккуратно и умно, ничего не поменяется, кроме коэффициента полезного действия. То есть вместо одной книги из 10 будет четыре, это весьма полезно.
Чем интересен книжный интеллект, даже без оболочки в виде нейросети: книга сама подсказывает следующую. С этой точки зрения книги, собранные в библиотеки, это тоже нейросеть.
Я. Савельева:
—Коллеги говорят о рекомендательной функции ИИ, но нейросеть способна быть действительно другом, с которым можно обсудить прочитанное. Есть исследование, согласно которому люди, работающие с ИИ, начинают воспринимать его антропоморфно, видеть в нём человека. Вы прочитали прекрасную книгу, приходите к своим друзьям, но они вас не понимают. При этом вы им можете порекомендовать книгу, но хотелось бы её уже обсудить. ИИ может выполнять такую роль: объединяя огромный массив данных, рецензий и т.д., он способен вполне осмысленно отвечать, спорить, развивать критическое мышление, и, возможно, это будет стимулировать чтение не хуже, чем рекомендательный сервис.
А. Варламов:
—У меня был случай прямого взаимодействия с ИИ. Надо сказать, китайцы в этом деле ушли дальше, чем мы, и отчасти это страна будущего, где уровень цифровизации намного выше. Именно в Китае я в первый раз столкнулся с тем, что, когда читал лекцию, переводил её не человек, а машина. Может быть, не очень совершенно, но не стоит сомневаться в том, что рано или поздно перевод станет делом роботов. Возникает вопрос, что будет с художественным переводом, а это очень важная часть нашей индустрии. Все помнят, каким был Google-переводчик несколько лет назад, и он на наших глазах действительно совершенствуется. Получается, что здесь ИИ в определённом смысле наступает нам на пятки. Изучение иностранных языков начнёт сокращаться, видоизменяться. Наверное, мы должны проявить сообразительность, чтобы эти изменения были во благо, а не во зло.
Раньше, для того чтобы получить информацию, надо было идти в библиотеку, брать энциклопедию, словарь, т.е. прикладывать довольно много усилий. Сейчас нажал кнопку —и нужная информация появилась. С одной стороны, очень удобно. С другой —мир так устроен, что всякое приобретение оборачивается какой-то потерей. Может быть, наши мозги в итоге деградируют, мы расслабимся, а дальше уже можно строить фантастические сюжеты о том, как ИИ возьмёт над нами верх, подловит на этой расслабленности.
Что фантастика говорит о современных тенденциях, в том числе о языках, книгах, книжной культуре, об интеллекте человека и книги?
С. Переслегин:
—Начну с того, что мы живём в эпоху фантастической пустыни. Предыдущая волна фантастики схлынула, это движение 1990-х, которое может быть названо фэнтези-волной. Следующей волны пока нет, мы её ожидаем в 2030-е гг. Первые произведения уже появились, к сожалению не у нас. Писатель Чайна Мьевель («Посольский город») одним из первых понял, что революция происходит в языке, затем в смыслах и сознании, а потом уже может меняться политическая и экономическая система или технология.
Вообще, надо сказать, что именно фантастика активно занималась анализом книги как особого элемента, задающего структуру цивилизации. Это, конечно, Брэдбери, а также Нейл Стивенсон. Алмазный век, или Букварь для благородных девиц —история о том, что такое книга и обучение.
Само собой разумеется, что литература следующего поколения будет о мышлении. Самый интересный вопрос, который сейчас стоит перед людьми, —как мыслят люди и НЕлюди. К самостоятельному мышлению приспособлены язык, большие бюрократические системы, огромные потоки: финансовые, транспортные и т.д. Во многом мы уже находимся в неантропоморфном, не соответствующем человеку мире. И если мы хотим в этом мире выжить, нам надо понимать, как работает неантропное мышление, мы должны уметь его эмулировать в себе и управлять всеми ИИ, будучи теми, кто когда-то их создал. Но для этого нам надо стать гораздо сложнее.
Хотим мы того или нет, неизбежен выход за пределы Земли. Это сразу приведёт к огромному количеству проблем. После создания внеземных колоний дальнейшее развитие пойдёт через них, и возникнет вопрос, как люди могут жить в малых группах за пределами родной планеты вместе с роботами, понимая, что никогда на неё не вернутся.
Вот две основные темы ближайших направлений развития фантастики.
А. Варламов:
—Прогнозы замечательны тем, что они редко сбываются. И когда кто-то что-то предполагает, понимаешь: такого точно не будет, а будет что-то другое. Уверен, что для любого поколения останется актуальным Брэдбери: это действительно про человеческую душу, про тайны нашего сознания. Всё остальное у него вторично, это антураж. Рэя Брэдбери я поставлю в один ряд с классиками мировой литературы, всё остальное —жанровые книги, интересные либо для определённого возраста, либо для определённого склада ума.
А. Шипетина:
—Если в 2030 г. на рынок войдут авторы-флагманы, которые напишут основные книги с этими смыслами, то, по издательской логике, со следующего года уже должны постепенно появляться предвестники, или предтечи, в поле, видимом для читателя. Потом такого станет много, и бестселлером окажется книга, которая объединит все направления наиболее ярко, понятно и «правдиво». Очевидно, что это будет пространство самиздата: сейчас, по нашим данным, 56% аудитории хочет что-нибудь написать. Самиздат растёт в геометрической прогрессии, люди очень много пишут и читают. Думаю, что там как раз и начнут «проклёвываться» те ростки, которые потом дадут более серьёзные смыслы.
Есть ещё один аспект: между выходом книги за рубежом и появлением её русской версии проходит до девяти месяцев. Это время требуется для оформления прав и перевода. Возможно, здесь ИИ способен нам помочь.
С. Переслегин:
—Добавлю по поводу перевода. Сделать его с точностью 80% может любой современный онлайн-сервис. Достичь 99% —очень сложная задача. Если мы хотим 100%, без человека не обойтись: надо перевести не только текст, но и картину мира, а для этого необходимо понимать, что это такое, а ИИ не способен к пониманию.
Возвращаясь к фантастике: сейчас больше всех заработает тот, кто сумеет перевести Лемма или Стругацких на язык XXI в.: многие старые тексты серьёзно отстали. Я видел примеры таких работ. Например, обручевскую «Плутонию» перевели на современный научный и литературный язык, получилась неплохая книга. Но кто сможет сделать «Солярис» на языке сегодняшнего дня, тот откроет следующий такт развития фантастики.
Рубрика: Книжная культура
Год: 2024
Месяц: Сентябрь
Теги: Александра Шипетина Искусственный интеллект (ИИ) Алексей Варламов Литературный флагман России Яна Савельева Сергей Переслегин
