Очевидно, что российский книжный рынок переживает затянувшийся период стагнации. Серьёзных средств в развитие большинство издателей не инвестирует, у книги появилось немало конкурентов за досуг потенциальных читателей, не хватает новых имён и ярких проектов. Но время сейчас, безусловно, очень интересное: в отрасль пришли некнижные ритейлеры, предложившие новые модели продаж, а технологии позволили прогнозировать тиражи, оптимизировать складские запасы, создавать удобные сервисы, оценивающие потребительское поведение.
О вложениях в нестандартные проекты и социальном предпринимательстве, книжных экспериментах и формировании читательских компетенций, об издательском феномене и личном выгорании, о том, как поймать тенденции и упаковать их в бестселлер, «УК» беседовал с Генеральным директором издательства «РИПОЛ классик» Сергеем МАКАРЕНКОВЫМ.
—Сергей, в этом году «РИПОЛ классик» отмечает 30 лет. Поздравляем Вас и Ваших коллег. Поделитесь историей создания компании. Какие события, на Ваш взгляд, стали ключевыми в её последующем развитии?
— Если честно, я уже потерял счёт годам (смеётся). Действительно, первая книга вышла у нас в 1989 г., но история компании началась с букинистической палатки на Красной Пресне. Тогда, в советское время, я был самым молодым директором букинистического магазина на Арбате и планировал карьеру букиниста. После того как мы открыли эту палатку, арендовали помещение рядом в библиотеке. Там появился антикварный магазин: мы торговали иконами, поделками, антиквариатом. Но однажды, придя утром, обнаружили, что наш магазин обокрали. Возник вопрос: что делать? Неожиданно поступило предложение: поторговать журналом «Он и она». Тогда это был первый журнал в стиле ню. Мы согласились и вышли на Измайловский рынок, раскрыли журнал на обнажённой натуре и сразу продали полтиража, часть оптом, выправили своё дело и поняли, что можем торговать современными изданиями. Вот такой смешной и немного грустный был старт.
Чуть позже ко мне пришли двое военных с предложением о партнёрстве: у вас есть помещение, а мы издатели, у нас есть классный проект по изданию Понсона дю Террайля. Мы разместили объявление в «Книжном обозрении», и потенциальные подписчики этих книг завалили нас мешками писем с переведёнными деньгами. Представляете, только одно объявление в газете обеспечило 45 тыс. подписчиков! На полученные средства мы выпустили 15-томник дю Террайля, и для меня стало очевидным: какая букинистика?! Надо издавать книги! Позже появилась «Анжелика», и так началась жизнь издателя. Мы организовали компанию «РИПОЛ», что расшифровывалось как «Реклама, издательство, полиграфия». Первая книга, которую мы издали, называлась «Жизнь Иисуса» Жозефа Эрнеста Ренана. Тиражи начинались от 200 тыс. экз. Но как выяснилось позже, у нас с партнёрами были разные приоритеты. Они хотели всё и быстро, и мы приняли решение расстаться. Когда это случилось, мы оценили свои плюсы и минусы, и оказалось, что плюсов не так много. Тогда я обратился за поддержкой к Якову Михайловичу (Я.М. Хелемский — тогда совладелец издательства АСТ. — Примеч. ред.). Деньги получили под процент и стали издавать «Бессмертную библиотеку» уже в издательстве «РИПОЛ классик». Стартовали с Шекспира, и это была успешная серия. Затем появились два проекта-мегабестселлера, которые нас очень серьёзно продвинули на издательском рынке. Это книги сибирской целительницы Натальи Ивановны Степановой и «Расшифрованный Нострадамус» Дмитрия Зимы.
Чуть позже у нас сложился достаточно профессиональный коллектив; многие коллеги, как и я, были выпускниками Московского полиграфического института (МПИ). Вы знаете, среди известных издателей я могу вспомнить только трёх человек с профессиональным образованием: Сергея Кондратова («Терра»), Михаила Маркоткина («Росмэн») и себя. Все остальные — кто лётчик, кто военный, кто физик-теоретик. Честно говоря, это меня всегда искренне удивляло. Но то, что в нашей команде были выпускники МПИ, предопределило успех издательства.
— Сколько за этот период было выпущено книг, какие Вы лично считаете флагманами? Истории каких изданий были наиболее сложными или рискованными?
— Безусловно, это Бернар Вербер; собственно, вместе с «Гелиосом» мы открыли его для России. Должен сказать, что, купив права на несколько книг, мы забыли о них. Так что в данном случае заслуга больше принадлежит «Гелиосу». Вы знаете, это пример такого эффективного сотрудничества, когда ты не подгребаешь всё под себя, а решаешь большую задачу вместе с партнёрами и от этого приобретаешь ещё больше. Потом появился роман «Есть, молиться, любить» Элизабет Гилберт. За 10 лет мы продали около 2,5 млн экз. Продолжал развиваться проект Натальи Степановой. Нередко говорят, что это маркетинговый ход и я её придумал. Но нет: это реальный человек, уникальный фольклорист, поэт, сказитель с народными корнями и работающими заговорами и молитвами. Родным для нас стал Экхарт Толле, «48 законов власти» Роберта Грина — лонгселлер на все времена. Были также Касандра Клэр и ещё целый ряд авторов.
Очень интересный вопрос — история сложных и рискованных проектов. Я всегда привожу в пример книгу, права на которую мы купили во французском издательстве XO. «Сожжённая заживо» Суад — история арабской женщины, которая во Франции продавалась колоссальными тиражами. Но когда мы привезли книгу в Россию, это оказалось никому не интересным. Нам понадобились нестандартные решения. Одно из них — пригласить французское PR-агентство, которое работало в Москве, но понимало, что такое Суад для французов. В итоге эту удивительную историю мы продали тиражом около 300 тыс. экз. Что это: тренд, угадывание, правильная маркетинговая политика — не знаю. Видимо, тенденции витают в воздухе, их надо вовремя поймать и правильно упаковать.
Вообще, в книгоиздании много интересных моментов. Издательство — это возможность себя проявить, встречаться с интересными людьми, участвовать в важных событиях. Сегодня, к сожалению, профессия издателя девальвирована. Футурологи говорят, что завтра издателем сможет стать каждый. И да, и нет. Когда мы начинали, издатель был в определённой степени властителем дум наряду с писателем. Это тандем, без которого нельзя было себе представить развитие общества. Но в литературе много говорят об авторах и мало — об издателях. Издателей XIX в. и начала двадцатого ещё могут назвать, но уже никто не помнит руководителей издательств советского периода. Конечно, тогда роль издателя была идеологизирована, но всё равно велика. А в Европе и в Америке это были очень уважаемые люди, и они остались таковыми.
Сегодня остро стоит задача повышения престижа профессии человека, который может найти, позиционировать книгу, вывести её на рынок, так чтобы вызвать интерес общества. Издатель вместе с автором — это по своей сути катализатор. Формирование таких компетенций и есть задача учебных заведений, начиная от школы и заканчивая университетами. Именно поэтому мы реализуем проект «Школьная летопись»: в нём дети могут себя попробовать в роли писателей и издателей. В проекте сегодня принимают участие более 2 тыс. классов и школ страны.
Возвращаясь к вопросу о количестве книг: ежегодно мы издавали от 2 до 5 тыс. наименований тиражом от 5 до 15 млн экз. За 30 лет получится довольно много.
— Как оцениваете в целом ситуацию на российском книжном рынке? В чём его потенциал и слабые стороны? Какие новые тенденции и направления считаете перспективными?
— Ситуацию на книжном рынке я бы охарактеризовал как оптимистично-депрессивную. Оптимизм высказывают отдельные участники рынка, пессимизм — все остальные. Мы находимся где-то посередине, понимая и тех и других. Потенциал в том, что необходимо более грамотно и с маркетинговой точки зрения выверенно выпускать издания. Что бы мы ни высказывали с разных трибун, издательское дело — это всё-таки бизнес. Можно говорить о его культурологической составляющей, но в любом случае деньги нужно зарабатывать. Многие обращаются в специальные дата-центры, заказывают исследования, чтобы знать, чего хочет читатель. А это самое базовое понимание: делать не то, чего хотите вы, а то, что нужно читателю. Кстати, это интересный вопрос, чего он по-настоящему хочет или что следует сделать, чтобы захотел. Здесь работают несколько моментов: врождённая интуиция издателя, знание рынка и новейших технологий продвижения продукта. А для этого следует привлекать молодых специалистов.
Новые технологии дают огромные возможности с точки зрения социальной инженерии, заказа определённых исследований, проведения социологических опросов и т.д. Например, на Западе популярный сегодня тренд — деловая и активная женщина и книги, посвящённые феминизму, очень успешны. К нам все тенденции приходят в основном оттуда и с некоторым опозданием, за исключением отдельных тем. Нужно внимательно оценивать происходящее. Иногда тренд ждёшь очень долго, а бывает так, что работаешь с историей, она надоедает и о ней забываешь, а через год она вдруг неожиданно выстреливает. И тогда жалеешь, что не дождался.
Я уверен, что издатель — это тот человек, который может сделать себя сам, и наш рынок это позволяет, да и вход в него не слишком дорогой. Креативному человеку с небольшими средствами открыты все возможности: приходите и действуйте. Но таковых немного. Пожалуй, есть лишь одно исключение — детские издательства. Чаще всего их организуют женщины, которые рискуют деньгами мужей. Но есть и примеры взрывного входа в рынок. Например, «Синдбад» — издательство, которому пять лет.
Вы знаете, это ещё один издательский феномен: люди из других видов бизнеса нередко чувствуют книгу лучше, потому что они читатели с большой буквы. Издателю важно быть читателем и понимать современные западные тенденции. Тот же «Синдбад» издаёт в основном переводные книги. Это пример уважаемого издательства с очень качественно подобранной литературой. Но таких, увы, не очень много.
К сожалению, наблюдается определённая монополизация рынка. Нередко начинается борьба с самим собой, а у остальных это вызывает опасение, что ниша занята и прорывов в сегменте уже не случится, поэтому зачем туда идти?
Тем не менее я убеждён, что издательство вполне рабочий бизнес, в котором можно развиваться.
— Как оцениваете результаты работы издательства?
— «РИПОЛ классик» — это группа компаний, в которую входит ряд издательств. По числу выпущенных наименований по итогам года мы как холдинг на пятом месте. Бизнес в достаточной степени прибыльный, потому что у нас наконец структуризировалась компания после слияния. Сейчас уже планируем развитие.
— Очевидно, что рынок характеризуется увеличением числа наименований выпускаемых изданий при сокращении тиражей. Ещё один тренд — снижение доли художественной литературы и серьёзный рост non-fiction. Как вы выстраиваете сегодня свою ассортиментную политику? По каким критериям формируете издательский портфель и расширяете тематику направлений?
— В моей издательской жизни было несколько подъёмов и спадов. Происходит в определённой степени выгорание, когда ты не принимаешь участия в формировании издательской политики и считаешь, что всё образуется само собой или это сделает кто-то другой. Затем случается подъём, и начинаешь активно вникать во все процессы. Эти циклы длятся в среднем пять лет. Но все издатели разные. Есть очень структурированные, чётко понимающие, что их дело — это строго non-fiction, деловая литература или детские книги. Если попадается книга другого жанра, они её даже не рассматривают. Очень уважаю таких коллег и стараюсь учиться у них. Но сам я очень увлекающийся в этом плане человек. Мы издаём всё, что находит спрос, а иногда даже то, что не продаётся. Я много раз наступал на эти грабли, но ярко выраженной стратегии так и не появилось. Я всегда считал, что «РИПОЛ» — это многожанровое, ассортиментное издательство.
Однако в последнее время у нас появляются интересные личности, которые выстраивают в издательстве свои направления. Сейчас сформировалась отличная команда, которая ведёт философскую и культурологическую тематику. Неплохой коллектив собрался по зарубежной художественной литературе, книгам по искусству и музыке. Всё остальное — то, что мы накопили за это время. Поэтому я ориентируюсь скорее на лидеров направлений. Это моя позиция, в ней есть и сила, и слабость. Если правильно сказать, то я вношу хаос, потому что с некоторой периодичностью понимаю, что всё не так: и книги, и структура — и, вообще, нужно всё менять. Сейчас такой период снова наступает.
— Поговорим о реализации. Лидерами по динамике продаж на книжном рынке являются Интернет и федеральные сети. Какую долю занимают в реализации вашей продукции интернет-магазины, традиционная розница? Сотрудничаете ли с небольшими независимыми магазинами? Как Вы оцениваете эффективность появления и использования новых моделей продажи, например маркетплейса?
— Сегодня на интернет-канал приходится до 35% реализации. Но это не означает, что традиционная розница занимает 65%, потому что такие сегменты рынка, как почтовые каталоги, сети FMCG, библиотеки, маркетплейсы, оптовые структуры, делят эту долю примерно в равной степени. Такое соотношение стабильно и держится уже на протяжении длительного времени. Мы активно сотрудничаем с небольшими, в том числе с форматными, магазинами. В своё время выбрали философско-культурологическое направление, где лидерами являются как раз независимые ритейлеры. Увеличиваем объём работы с ними. Очень интересная и перспективная технология продаж — онлайн-гипермаркеты, или маркетплейсы. Мы активно туда входим, консолидируемся с этими площадками и вместе с ними создаём переходной программный продукт. Это непросто, но у нас достаточно сильная команда программистов и мы практически со всеми маркетплейсами уже сотрудничаем. Видим в этом серьёзный потенциал, поскольку в состоянии обеспечивать их стандарты, что очень важно. Здесь и финансовая дисциплина, и программное обеспечение, и работа склада и т.д. Для нас это идеальное поле с точки зрения развития. У нас есть склады, технология работы с такими площадками, возможность поддерживать ассортиментную линейку, в том числе в определённой степени Print-on-Demand.
— В последнее время эксперты-издатели, обсуждая ценовую политику и взаимодействие с ритейлом, всё чаще говорят о необходимости установления фиксированной цены на книги. Как прокомментируете эти инициативы?
— На мой взгляд, было бы идеально, если бы мы пришли к фиксированной цене, потому что это снимет многие вопросы и уберёт подводные камни ценообразования. Но такая стратегия мне представляется слабореализуемой, поскольку есть непредсказуемая политика, связанная со скидками и распродажами интернет-магазинов, как произошло в случае Ozon.ru. Очень слабо работают договорённости. Кроме того, магазины отвыкли от фиксированной цены…
Вообще, это тема отдельного и серьёзного разговора всех участников рынка. Уже сама постановка проблемы является прорывным моментом. Необходимо сопоставить все плюсы и минусы.
— Сколько из поступающих в издательство рукописей отечественных авторов доходит до публикации?
— Художественную тематику мы практически закрыли, но у нас развивается большое направление селфпаблишинга, там до публикации доходит всё. Но это отдельная работа и особое направление. Издательство в основном принимает рукописи по рекомендации. Те, что приходят самотёком, мы почти не рассматриваем.
— Есть ли опыт продажи ваших прав на издания на зарубежные рынки? Планируете ли развивать данное направление?
— Этот опыт довольно вялый, поскольку требуется, чтобы в портфеле находились оригинальные издания. Западу неинтересен российский non-fiction, если он не продавался большими тиражами. Мы пытались наладить эту работу, печатали каталоги, но продажи того не оправдывали. В наших планах намечены мероприятия для активизации данного направления.
— Какова политика издательства по налаживанию прямой коммуникации с потребителем? Используете ли рекомендательные сервисы? Что наиболее эффективно, на Ваш взгляд? Какую роль в продвижении продукции Вашего издательства и в отношении книги и чтения в целом играют книжные блогеры?
— Убеждён, что рекомендательные сервисы сегодня главенствуют. Людям важно получать информацию о книгах, и такие ресурсы играют большую роль. Возможности блогеров я тоже оцениваю достаточно высоко, потому что они имеют свою аудиторию, которая нацелена на чтение. Сама потребность в чтении, как это ни парадоксально, врождённая. Люди обладают соответствующим потенциалом, и книжные блоги становятся точками притяжения. Мы работаем практически с сотней блогеров, постоянно рассылаем книги на рецензии, размещаем информацию о книгах в соцмедиа, у нас достаточно серьёзные бюджеты на маркетинг и PR. Тратим немало средств на таргетированную рекламу. Лидер мнений, на мой взгляд, это палочка-выручалочка, которая очень влияет на продажи тех или иных книг. Формирование имиджа издательства, где появляются интересные для блогеров издания, — одна из наших приоритетных задач.
— Как оцениваете их влияние на продажи?
— Работают имена, которые у всех на слуху. Например, на публикации в «Медузе» Галины Юзефович рынок реагирует сразу. Это нельзя не заметить. В то же время гламурные журналы можно рассматривать лишь в совокупности. Сказать о том, что вышла статья в каком-то журнале — и сразу всплеск продаж, нельзя. Фильмы — тоже вопрос. Было снято много сериалов по тем или иным книгам, и если раньше выход фильма ассоциировался с книгой и сразу происходил подъём, то сегодня ситуация выровнялась. Все экранизации, как правило, основаны на книгах, но их появилось очень много. Я выделяю точку зрения лидеров мнений. Если бы у нас было три-четыре Юзефович, мы бы продавали на порядок больше.
— Технологии — важный фактор развития. В частности, работа с Big Data в книжной отрасли — это не только прогнозирование тиражей, оптимизация складских запасов, но и создание удобных сервисов, оценивающих потребительское поведение. Как используете их в своей работе?
— Собственно говоря, все эти направления и мотивировали нас к созданию проекта Т8. Они работают на оптимизацию тиражей, на возможность допечатывания, ликвидацию складских запасов, регулирование объёма продаж. Процесс внедрения немного затянулся, но мы реализовали все эти сервисы. И рынок стал к ним более лоялен, а мы — более гибкими, и возможности выросли. Проект был достаточно затратным, но надеюсь, что направление выбрано верно. Как говорят китайцы, цель верна, извилист путь.
Объёмы данных — это математика, цифры. Наши эмоции, поведение математически предсказуемы, эти данные используют все социальные сети с точки зрения манипулирования пользователями. Так же выстраиваются читательские предпочтения. От этого тоже никуда не уйти: существуют узкие группы читателей со своими интересами, так называемые ниши, в которых должны активно работать издатели. Но если вы хотите вырасти до федерального уровня, то должны использовать и другие методы и механизмы.
Всё это заложено в идеологию проекта Т8. Сейчас наша задача — донести наши возможности до потенциальных клиентов. А они велики.
— Как Вы оцениваете окупаемость Т8? Каковы российские отраслевые особенности работы в данном сегменте по сравнению с аналогичными зарубежными проектами?
— Отечественная особенность — это кризис доверия. Он касается всех сторон жизни и в том числе издательского бизнеса. Пришла новая команда, готовая с вами работать. Обычная реакция: «Они нас обманут!» Сегодня ситуация меняется, многие понимают, что необходимо присматриваться к новым технологиям, находить время, чтобы внимательнее в них разобраться. Основной принцип, который мешает развиваться, — «Мне хватает», такое консервативное обывательское мышление.
Проект Т8 уже вышел в ноль, переходит в стадию прибыльности. Инвестиции были достаточно большими, но мы рассчитываем их вернуть. Проект масштабируем — это самое главное. Сегодня видим новых игроков, не только на издательском рынке, но и в библиотечной сфере, и в высшей школе. Мы туда ещё только заходим. Как пример — Всероссийская школьная летопись. Если бы не данная технология, проект бы не состоялся. Когда класс становится маленьким издательством, наш сервис позволяет ему издать то число экземпляров, какое он потребляет. Это очень сильный мотив — создавать свою личную историю с истории своего класса, о которой может узнать вся страна. Если в прошлом году было 100 классов, то в нынешнем — более 2 тыс.
— Знаю, что в этом году инициатива была поддержана президентским грантом. На реализацию каких направлений пойдут эти средства?
— Грант получен на продвижение, на создание технологических, разъяснительных, методических моментов. Проект непростой в реализации, но есть потенциал, и здесь важная составляющая — работа с преподавателями на местах, потому что нам очень мешают страх и комплексы учителей, что дети ничего не смогут написать.
Как это будет развиваться, зависит от многих факторов, в том числе от технологий. Т8 — идеальная площадка для таких проектов и для индивидуального творчества. Люди ощущают, что книги, написанные ими, имеют ценность не меньшую, чем произведения, созданные классиками. И ничего с этим не сделаешь, потому что это индивидуальность. Знаменитыми мечтают быть процентов десять, а остальные хотят реализовать свои чувства и эмоции в тексте.
— Как оцениваете российский потенциал аудиокниг?
— Вспомните, как ещё совсем недавно мы воспринимали издателей, выпускающих диски с говорящими книгами. Как чудаков, и относились к ним свысока. Но когда появились соответствующие платформы и сервисы в Сети, рынок взорвался. Те, над кем смеялись мы, теперь смеются над нами. Потенциал огромный, потому что времени у людей становится всё меньше, а профессионализм издателей возрастает. Мы уже воспринимаем аудиоконтент как серьёзный информационный, культурологический, эмоциональный фактор, как фактор наслаждения.
— Какую часть вашего портфеля занимают аудиоиздания?
— Мы активно работаем со StoryTel, переводим в аудиоформат весь качественный контент. Видим серьёзный интерес читателей, происходит дополнительная монетизация, рынок растёт. Более того, сейчас наблюдается другая тенденция: произведения создаются исключительно для аудиоформата. Например, Дмитрий Глуховский написал сериал для аудиоформата — проект «Пост». В подобном масштабе с серьёзным продвижением и презентациями и с таким автором это сделано впервые в мире: на данный момент контент куплен уже в 20 странах. Иногда в аудиоформате появляются интересные вещи, которые мы переводим в книги. Сейчас, например, делаем серию шведских детективов, созданных специально для аудио. Это взаимное обогащение форматов.
— Как выстраиваете работу с библиотеками?
— Это направление является одним из приоритетных в деятельности «РИПОЛ классик». Наш отдел по работе с библиотеками осуществляет все виды комплектования, участвует в аукционах, котировках, реализует продукцию собственных издательств как единственный поставщик. В течение года в рамках профессиональных конференций организуем специальные мероприятия, посещаем библиотеки, где рассказываем о наших новинках, проводим встречи авторов с читателями и заведующими отделами комплектования библиотек.
Стараемся инициировать разные проекты, но, Вы знаете, складывается немного странная ситуация: получив бюджеты, библиотеки готовы брать практически всё подряд. Создаётся впечатление, что коллеги пытаются скорее потратить деньги, чтобы их не отобрали. Поэтому экспертная оценка произведений бывает очень поверхностной, нам катастрофически не хватает рекомендательных сервисов. Но при этом библиотеки заинтересованы плотно, активно, профессионально работать с издателями. Если удаётся показать свой контент ярко, это цепляет.
— Какими новинками порадуете своих читателей?
— В этом году я был председателем дипломной комиссии в Московском политехе. Некоторые работы были прекрасными, но студенты не смогли их преподнести, спозиционировать при сегодняшних возможностях информационных технологий. И это проблема очень многих. У нас сейчас выходит книга Джина Твендже «Поколение I» (IGen). I — следующая после Z генерация. Автор пытается ответить на вопрос, почему поколение Интернета растёт менее бунтарским и абсолютно не подготовленным к реальной жизни. В книге много графиков и аналитики, которые демонстрируют, кто придёт нам на смену. Исследование американское, но оно полностью соответствует российским тенденциям и транслируется на наших детей, потому что они все живут в «цифре».
Очень ждём «Город женщин» Элизабет Гилберт. Ироничный и лёгкий роман о том, что важно прожить такую жизнь, какую хочется. Для этого нужно быть немного сумасшедшей, конечно. К 90-летию В.М. Шукшина вышла книга Сергея Теплякова «А любить надо» — новая биография любимого режиссёра и актёра. Не смог оторваться и прочитал её за полночи.
— Наш традиционный вопрос — Ваши читательские предпочтения в жанрах и форматах? Какие книги собираете для домашней библиотеки?
— Книги я не собираю, но покупаю. У меня вполне приличная библиотека, хотя и раньше были прекрасные коллекции, оставшиеся со времён моего увлечения букинистикой. После многочисленных переездов что-то продал, что-то осталось в квартире, что-то — на даче. Я люблю книги в коже, поэтому любимые издания переплетаю.
Сейчас я перечитываю несколько книг. Среди них «Тай-Пэн» и «Сёгун» Джеймса Клавелла. Это романы о покорении англичанами Японии и Китая. Очень рекомендую мужчинам, которые ещё не любили и не совершали авантюрных поступков. Недавно прочитал в рукописи книгу Джеда МакКены «Духовное просветление — прескверная штука». Необычный и глубокий взгляд автора на духовный путь, точные и честные мысли о том, что с помощью медитации просветления не достичь, но оно может наступить в любой момент, например, когда вы едите суп.
— Спасибо и удачи!
Беседовала Елена Бейлина
NB!
Сергей Михайлович МАКАРЕНКОВ, Генеральный директор ГК «РИПОЛ классик»
Родился в 1960 г. в Москве.
В 1983 г. с отличием закончил Московский полиграфический институт по специальности «книговед-организатор».
В том же году начал работать букинистом в «Москниге». Один из основателей системы книгообмена в стране.
В 1986 г. награждён знаком «Лучший молодой специалист Госкомиздата СССР».
В 1989 г. с партнёрами организовал издательство «РИПОЛ», которое позже было преобразовано в ГК «РИПОЛ классик».
В 2010 г. ему присвоено звание «Заслуженный работник культуры Российской Федерации».
В настоящее время Генеральный директор ГК «РИПОЛ классик», член Совета директоров холдинга «Т8 Издательские технологии», член Правления РКС.
Рубрика: Действующие лица
Год: 2019
Месяц: Сентябрь
Теги: Сергей Макаренков
