Комплексный подход к обсуждению актуальных вопросов авторского права был проявлен на семинаре для издателей, состоявшемся по инициативе Роспечати и правового бюро «Омега». От международного положения к частным проблемам правоприменения новых и старых российских законов – таким был контекст семинара, в котором приняли участие ведущие юристы и специалисты отрасли.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНТЕКСТ
Иван БЛИЗНЕЦ: Развитие новых технологий создаёт серьёзные проблемы для авторского права, и есть ряд крайних точек зрения на данную проблему: от полного его отторжения в эпоху Интернета до очень жёсткого регулирования. Очевидно, что необходимо находить компромисс между доступом к информационным ресурсам и вопросами авторского права, и сегодня ВОИС идёт по пути принятия дополнительных актов, которые не перечёркивают идеи Бернской конвенции, но дополняют её с учётом реалий современного мира. Так, в Марракеше 45 стран подписали договор об ограничениях и исключениях доступа к авторским материалам для инвалидов по зрению. В нашей стране такие ограничения и исключения устанавливает 4-я часть ГК РФ, и я не думаю, что здесь для издателей возникнет серьёзная проблема.
Предполагается продолжать эту работу, и в Комитете по авторскому праву ВОИС сейчас находятся документы, связанные с ограничениями и исключениями для библиотек и архивов, научных и учебных заведений. Очень долго не может решиться проблема ограничений и исключений для вещательных компаний. Ещё одна инициатива, которую настойчиво лоббируют развивающиеся страны Африки и Латинской Америки, – установление охраны для фольклорных произведений.
В России на правительственном уровне принято решение о создании единого органа интеллектуальной собственности. Эта инициатива была обсуждена на Совете по интеллектуальной собственности при Председателе Совета Федерации В. Матвиенко. На сегодняшний день есть абсолютно согласованная позиция всех ведомств по этому вопросу. По-хорошему, это уровень министерства, но создать в данный момент министерство вряд ли возможно, поэтому принято решение наделить службу полномочиями министерского уровня. Это будет единый орган по интеллектуальной собственности, куда из Минобрнауки России перейдут полномочия в части осуществления политики, Минэкономразвития России передаст свои функции в части нормотворческой деятельности, Минкультуры России – полномочия в сфере авторского и смежных прав, Минсельхозразвития – полномочия в области селекционных достижений. Служба будет подчиняться непосредственно Правительству РФ. Значительная часть работы этой службы будет связана с промышленной собственностью, это серьёзные деньги и авторитет страны. Служба будет сама разрабатывать законопроекты и через Правительство РФ направлять в Госдуму РФ. До сих пор эти вопросы находились в ведении Минобрнауки и Минэкономразвития России. Служба будет вести все федеральные реестры в части промышленной собственности, реестр по программам ЭВМ и базам данных, предполагается ведение «чёрных списков» по авторскому праву.
В конце 2013 г. Генеральный директор ВОИС Фрэнсис Гарри встречался с Д.А. Медведевым, обсуждались вопросы развития рынка интеллектуальной собственности и роли России в этом процессе. Принято решение об открытии представительства ВОИС в России, подписано предварительное соглашение, найдено помещение, подготовлены документы, мы готовы начать работу. Второе важное событие – готовность России принять и провести летом 2014 г. дипломатическую конференцию по новому договору, связанному с промышленными образцами.
Екатерина ЧУКОВСКАЯ: Все попытки сегодня урегулировать авторские права в Интернете находятся на не очень благодатной почве, потому что прошли те времена, когда результаты творчества действительно ценились. Идеи о том, что авторское право мешает экономическому и интеллектуальному развитию, появляются всё чаще, причём в самых крайних вариантах. Авторское право обвиняют в угрозе свободе слова, и это не менее фундаментальное право, чем свобода творчества, в ограничении свободы доступа к информации, свободы конкуренции, права на доступ к культурным ценностям и права на образование. Ещё большее возмущение вызывает то, как авторское право пытаются защищать: любые предложения по процедурам, в том числе и ставшим сегодня частью наших нормативных реалий, угрожают неприкосновенности частной жизни, потому что раскрываются персональные данные. Кроме того, обеспечительные, административные меры, отключения, приостановления, снижение трафика воспринимаются как ограничение права на справедливое судебное разбирательство.
В программных документах Европейского сообщества для борьбы с нарушениями авторского права в Интернете предложено идти разными путями, а не только устанавливая карательные меры. Руководство ЕС полагает, что развитие легального сектора постепенно «вытеснит» пиратов с рынка. Предлагается сделать оборот прозрачным, в том числе и с точки зрения коллективного управления правами, упростить установление права интеллектуальной собственности. Кроме того, европейские власти полагают, что большинство нарушений совершается от незнания, поэтому потребители нуждаются в защите от невольного неправильного поведения, получения услуг ненадлежащего качества. По-прежнему остро стоит вопрос установления правового статуса информационных посредников. Поскольку точное копирование DMCA для Европы не очень приемлемо, главная идея – привлечение их к сотрудничеству.
Страны по-разному отнеслись к этим призывам ЕС, и варианты решений, которые были приняты, можно объединить в несколько групп.
Некоторые страны решили пойти по техническому пути: снижение трафика, отключение от Интернета, хотя для многих это неприемлемо: так, Финляндия провозгласила конституционное право граждан на доступ к Интернету со скоростью до 1 Мб/с. В ряде государств, например, Дании или Швеции, все социальные службы завязаны на Интернет, поэтому там технические средства не могут применяться в принципе. Другие пошли юридическим путём, устанавливая нормы и механизмы их соблюдения, в том числе при помощи правоохранительных органов.
Вторая проблема, которую решали страны: будет ли это регулирование в области только частного права или это будет публично-правовая система с внедрением уголовной, административной ответственности, с созданием специального административного органа.
Третий вопрос – будет ли реакция на нарушения в отсутствие профилактических мер по охране авторского права или же будут какие-то компенсационные меры – культурный либо интеллектуальный налог.
Четвёртый вопрос – будут ли меры в обеспечение охраны права добровольными или принудительными. В качестве примера добровольных мер можно привести Ирландию, которая в отсутствие со стороны законодательства правовых норм добилась того, чтобы крупные объединения правообладателей и крупнейшие провайдеры сами заключили договор о правилах игры и сосуществования на рынке.
Наконец, индивидуальный или универсальный подход. Многие страны пошли по пути формирования судебной практики. Среди стран, которые вообще не пытались это делать, можно назвать Австрию: иски о нарушении прав в Интернет не принимаются судами вообще. Другие страны стали устанавливать более универсальные нормы и правила.
Государства различаются также по субъектам ответственности. Российский 187-ФЗ предписывает провайдеру совершать действия, восстанавливающие интересы правообладателя. Во Франции по закону HADOPI, от которого она постепенно отказывается, ответственным является сам потребитель как абонент Интернета. Там не только отключают от Интернета, но и запрещают на период до полугода обращаться к другому провайдеру и при этом заставляют платить тому провайдеру, от которого отключили.
Явный перекос в сторону уголовной ответственности невозможен, потому что нарушения в Сети не всеми странами воспринимаются как серьёзные. Например, в Голландии считается, что нарушение авторского права в Сети, безусловно, незаконно, но ненаказуемо. Многие страны желали бы установить или расширить применение уголовной ответственности по той причине, что вопросы охраны персональных данных в гражданском праве очень строги, а в уголовном законодательстве разрешается их раскрывать в целях дознания и следствия.
В некоторых случаях степень вмешательства правоохранительных органов зависит от того, была ли цель извлечения выгоды, наличия ущерба. С этим сложно: отличие права интеллектуальной собственности в том, что если украсть книгу из магазина, то она появится у вора, а там исчезнет, а если скачать из Интернета, там не исчезнет, а у пользователя появится. Соответственно, реального ущерба нет. Есть упущенная выгода, а механизма возмещения только упущенной выгоды наше законодательство не предусматривает.
По всем этим вопросам была высказана позиция ООН. Она заключалась в том, что фундаментальные права, которым авторское право якобы угрожает, должны быть ценимы не только в связи с авторским правом, но и сами по себе. Тем самым отключение от Интернета не только диспропорциональная санкция, но и угроза общественным и политическим правам.
187-ФЗ: ПРАКТИКА ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ И ВОПРОСЫ ЭФФЕКТИВНОСТИ
Итак, Россия в отношении авторского права движется в русле мировых тенденций, и последнее «достижение» отечественного правотворчества – известный как «антипиратский» Федеральный закон № 187-ФЗ, устанавливающий, правда, пока охрану только для кинематографических произведений. Какие последствия будет иметь включение в него других видов контента, обсудили эксперты.
Борис ЕДИДИН: 187-ФЗ был принят быстро, в нём содержится немало экзотических для России норм, поэтому мы договорились с правообладателями о некоем алгоритме действий и сформировали документ, который назывался коммюнике и определял правовые шаги в первые месяцы действия закона. Конкретно мы договорились о том, что правообладатели будут обращаться за защитой своих прав, прежде всего в отношении наиболее зло вредных ресурсов, формулировать свои требования исходя из наличия достаточных обоснований. Законом предусмотрена возможность обращения правообладателей непосредственно к операторам связи. Мы попытались вывести операторов связи из сферы действия закона, для того чтобы исключить неконтролируемые блокировки ресурсов, которые содержат и законный контент. Кроме этого, на площадке Роскомнадзора обсуждается вопрос подписания меморандума, определяющего порядок взаимодействия правообладателя и интернет-площадок на предмет досудебного урегулирования споров, связанных с размещением контента. Эти и другие меры позволили избежать блокировки добросовестных ресурсов. Показатели пока небольшие, но мы ощутили тектонические изменения в отрасли и слышим о желании двигаться с двух сторон – и от правообладателей, и от интернет-ресурсов – желание двигаться навстречу друг другу, найти приемлемые условия взаимодействия, для того чтобы совместно получать прибыль от размещения информации в Сети.
Представляется, что примерно такой же путь пройдёт книжный рынок. Неизбежно требуется объединение для защиты прав производителей контента и диалога с представителями интернет-индустрии. В ближайшее время поправки, связанные с изменением 187-ФЗ, будут рассматриваться во втором чтении. Мы готовы делиться опытом и уже начали определённую работу, провели первые встречи и консультации с компаниями, которые либо владеют библиотеками в Интернете, либо распространяют легальный контент.
На мой взгляд, в случае наделения Службы по интеллектуальной собственности соответствующими полномочиями ответственность за принятие решений по ограничению доступа к тому или иному ресурсу должна нести она, а Роскомнадзор будет осуществлять техническую блокировку, так как это происходит сейчас по другим видам запрещённой информации: мы действуем по решениям Роспотребнадзора и МВД России.
При подготовке поправок в отношении книжной продукции считаю целесообразным установить охрану не для всех произведений, а для тех, например, которые вышли в последние год или два.
Иван БЛИЗНЕЦ: Все положения Бернской конвенции и ГК РФ предопределяют единый подход к охране произведений, поэтому мировое сообщество сегодня и стоит на принципах непересмотра Конвенции. Она на века заложила принцип уважения к авторскому праву и равноправия всех его участников вне зависимости от места создания и характера распространения произведения. Более 180 государств, присоединившихся к Бернской конвенции, устанавливают минимальный срок действия авторского права – 50 лет и могут увеличить его.
Борис ЕДИДИН: Мы не ставим под сомнение положения Бернской конвенции, а говорим о том, что механизм особой защиты может распространяться на особую категорию объектов, например фильмов или новинок литературы.
Иван БЛИЗНЕЦ: Все понимают, что те, кто имел больше возможности лоббировать, тот и провёл свой вид продукции. Это никакого отношения к авторскому праву и его принципам не имеет. Сегодня – фильмы, завтра мы установим такую же защиту для всех объектов авторского права.
Олег ЯШИН: В 187-ФЗ чётко написано, что должно быть судебное решение по заявлению представителя правообладателя. Если правообладатель считает необходимым охранять то, что уже вышло из-под срока действия авторского права, то он напишет заявление, и объект будет охраняться. В действующем варианте 187-ФЗ прописана обратная ответственность: если кто-то написал заявление в Мосгорсуд, а потом обнаружилось, что у него нет доказательств, он обязан компенсировать все убытки. До вступления в силу 187-ФЗ все боялись, что появятся патентные тролли, которые будут писать подобные заявления и блокировать «Википедию» и т.п. Этого не произошло. Такие заявления отсеиваются в самом начале, на первых заседаниях Мосгорсуда об обеспечительных мерах. Точно такой же принцип заложен в DMCA, в нём прописаны две идеи, которые попытались провести в 187-ФЗ. Первое: если провайдер удалил контент, он не несёт ответственности. Второе: если заявление некорректно, тот, кто его подал, несёт полную финансовую ответственность.
Константин ЛЕОНТЬЕВ: За последние годы наметилась перспективная тенденция. Ещё несколько лет назад мы не могли себе представить, что правообладатель может предложить что-то сделать с сайтом-нарушителем или принять другие меры для защиты авторских прав. С одной стороны, это свидетельствует о нормализации понимания: положение, когда «всё всем бесплатно», должно когда-то закончиться. С другой стороны, это свидетельствует о том, что большого интереса нет: всё как нарушалось, так и продолжает нарушаться.
187-ФЗ не вызывает особого страха у владельцев сайтов, контент-провайдеров. Однако он вызывает опасения и вопросы у правообладателей, часть которых хочет, чтобы его положения распространили на все объекты авторских прав, часть резонно опасается этого, потому что механизмы закона созданы так, что добросовестное лицо может от него пострадать. Реальный нарушитель способен принять такие меры, что существенных проблем ему этот закон не доставит.
С одной стороны, закон устанавливает административную процедуру, когда любое лицо может заявить в суд требования о том, чтобы прекратили доступ к какой-то странице сайта, к какому-то ресурсу. При этом временная блокировка продолжается до вынесения решения суда. Проблема в том, что качество может перейти в количество и обратно потом не вернуться: никто не будет рассматривать ситуацию с неизвестно кому принадлежащим пятиминутным видеороликом, но в сфере литературы авторское право распространяется на любое произведение, его часть или персонажа, если они отвечают неким абстрактным критериям. Как показывает практика, порой авторские претензии предъявляют в отношении довольно странных объектов.
Что касается судебной практики, её просто нет. В авторском праве судебные решения выносятся очень индивидуально. В 2007 г. Верховный суд вынес обобщение судебной практики, которая сделала реальной возможность привлечения за плагиат людей, ни в чём не виноватых, потому что принято решение, что плагиатом являются случаи, не только когда некто приписывает себе авторство, но и когда авторы издают произведение без указания кого-то из соавторов.
Текущий режим подвергает небольшому риску правообладателей, но он делает невозможным защиту прав. В большинстве отраслей, связанных с небольшими экономическими интересами, защищают потребителей, слабых субъектов экономической деятельности, устанавливаются преференции, пусть даже в ущерб другим участникам рынка. Защита слабой стороны всегда признавалась нормальным подходом. К сожалению, в области с информационными посредниками получилось наоборот: у нас закон, напав на все сайты, одновременно выводит из-под удара их владельцев. Владелец сайта совершенно спокойно размещает у себя разные ресурсы, получает коммерческий эффект. В законе говорится о том, что если он принял разумные и достаточные меры для отключения одного нарушителя, убрал материал, то он уже ответственности не несёт. Это странно. Владелец магазина может не знать, что он продаёт контрафактную продукцию. Но он – предприниматель, поэтому он как крайнее лицо привлекается к ответственности и потом уже разбирается с поставщиками – везде, только не у нас.
Олег ЯШИН: На данный момент все легальные фирмы несут ущерб оттого, что с пиратством ничего не делается. И альтернатива 187-ФЗ единственная – обязать каждого издателя иметь юриста во всех странах мира, где есть Интернет.
Экономический эффект от применения закона не будет одномоментным. Ассоциация «Русский щит» борется с пиратством очень давно. У нас был очень хороший опыт на дисковом рынке. Нам тоже говорили: вы убираете пиратские диски, но это неэффективно, они из-под прилавка своим постоянным покупателям их всё равно продают. Но из-под прилавка и постоянным покупателям – это 5–10% рынка. Естественно, есть люди, которые никогда в жизни не будут покупать просто потому, что им жалко денег, и найдут способ получить это бесплатно. Вся борьба за продажи происходит на среднем рынке, т.е. среди тех, кто думает, покупать или не покупать. И вот здесь эффект есть, если затруднён доступ к пиратской копии.
Рубрика: Copyright.ru-комментарии
Год: 2014
Месяц: Январь/Февраль
