Обострение международной обстановки отразилось на электронной информационно-образовательной среде многих учебных заведений. Как отечественные университеты справляются с текущей ситуацией? Какие точки цифровой трансформации можно назвать критичными со стороны возможных и уже объявленных санкций, ухода с рынка западных разработчиков? Сколько времени потребуется вузам для перехода на отечественные решения? Можно ли остановить проекты цифровой трансформации?
Эти и другие вопросы обсудили эксперты на круглом столе, организованном компанией «Юрайт».
Какие аспекты цифровой трансформации вузов являются наиболее уязвимыми с точки зрения санкций?
Как считает Алексей ЛОЗА, и. о. начальника управления информатизации Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, существуют угрозы с точки зрения программного обеспечения (ПО).
— Так, Microsoft ввёл определённые ограничения, и мы потеряли возможность активировать ряд программных продуктов. Однако большинство программ установлено, лицензии не потеряны, серверы размещены на Linux, поэтому по большому счёту мы серьёзно не пострадали. Но в будущем это может стать вызовом при покупке устройств и активации новых программ.
Лицензии ограничены во времени, оборудование требует амортизации. Так, Microsoft лицензирует свои продукты на год. Думаю, что положительные сдвиги будут: США всё-таки не запретили продажу программных продуктов для российских образовательных учреждений. Но мы готовимся и к худшему варианту развития событий. Наши инженеры уже устанавливают замещающие нативные продукты на основе Astra Linux¹.
Конечно, это титанический труд: в университете свыше 2 тыс. компьютеров, но главная проблема не в этом, а в пользователях. Для многих из них критичны даже небольшие изменения на рабочем столе, что уж говорить о смене Windows на Linux. По большому счёту в Linux интерфейс тоже дружественный. Понятно, как поставить офисные программы, создать документ, послать файл на печать. Но пользователи испытывают трудности, а для некоторых это будет просто шоком в силу возраста и определённой консервативности.
Ещё одну проблему я вижу в интеграции Linux с другими программными продуктами, которые ориентированы на Windows, например «1С:Университет», «1С:Бухгалтерия», «1С:Кадры». Пока конкретных решений нет.
Сколько времени потребуется для перехода на отечественные решения?
К дискуссии подключился Илья КРАСИЛЬНИКОВ, проректор по цифровому развитию Московского политехнического университета:
— Безусловно, данный процесс требует больших усилий, как временных, так и финансовых. Опираясь на опыт других государственных организаций, я бы сказал, что это задача, которую нужно планомерно решать на протяжении нескольких лет. Для того чтобы сделать это эффективно, имеет смысл выделить определённые этапы. Есть ключевые процессы, которые могут пострадать в случае прекращения поддержки того или иного ПО. Есть менее критичные вещи, например программы, используемые в образовательном процессе. Тем не менее обидно в какой-то момент оказаться в компьютерном классе, где не работает система для расчёта моделей, на неё не приходят обновления, а если ПО приобреталось по подписке, подписку невозможно продлить. По сути, университет может оказаться перед началом нового семестра в ситуации невозможности обеспечить образовательный процесс в этой части.
Таким образом, стоит задача разделить всё ПО в университете на блоки и попытаться сконцентрироваться на том, что является критичным, понимая, что сложившаяся ситуация — это определённый сигнал: мы отчасти забыли о технологическом суверенитете, снизили своё внимание к данному вопросу, а теперь необходимо ускоряться, чтобы восстановить независимость в разумный срок. Полностью заменить используемое ПО можно в течение двух-трёх лет. Но надо смотреть дальше, имея в виду и полный переход на отечественные технологии. Эта задача требует более значительных ресурсов, прежде всего финансовых, и надо очень взвешенно подходить к планированию такой работы. Сложно оценивать, сколько это займёт времени, потому что есть аппаратное обеспечение, существуют университеты с распределённой сетью кампусов, где нарушение сетевой связанности окажется критичным. Но даже в компактных вузах полный переход на отечественные технологии станет очень затратным по финансам и по времени. Необходимо правильно расставлять приоритеты и в любом случае понимать, что это задача не на два-три месяца. Используя ситуацию, надо переосмыслить понимание технологического суверенитета применительно к образованию в вузе.
Программы цифровой трансформации существуют на уровне и Правительства РФ, и Минобрнауки России, и отдельных университетов. Как эксперты оценивают готовность университета к случившемуся повороту?
И. Красильников продолжил:
— Мы сейчас находимся в процессе пересмотра своей стратегии, прежде всего в части ускорения реализации мероприятий, направленных на импортозамещение. Не могу сказать, что в последние месяцы резко ухудшилось качество предоставления информационных сервисов. Однако у нас изменились планы по модернизации аппаратного обеспечения; это связано прежде всего со сложной логистической ситуацией: поставщики не дают никаких гарантий ни по срокам поставки, ни по характеристикам оборудования. Это некая новая реальность, и нам приходится планировать свою жизнь в тех условиях, в каких мы ещё не существовали. Но ресурсов, вдруг переставших работать, у нас нет. Есть только один из сервисов, которые мы приобретали по подписке. Он был важен для нас, использовался в двух образовательных программах. Но мы уже нашли альтернативу. Вопрос лишь в том, чтобы научиться ею пользоваться: здесь вопрос привязанности, паттернов поведения студентов и преподавателей. Что же, будем их переучивать.
В принципе готовность к развороту у нас высокая, поскольку нет ситуации, в которой мы были бы вынуждены срочно что-то менять. У нас есть возможность делать это планомерно.
Возможно ли заморозить цифровую трансформацию? Зачем продолжать эту деятельность в сложившихся условиях, когда она явно будет дороже, когда надо откуда-то брать кадры, задвигая на задний план другие приоритеты университетов?
— В современных условиях, для того чтобы хотя бы оставаться на месте, нужно очень быстро бежать, а для того чтобы двигаться вперёд — делать резкие прыжки, — считает начальник управления информационных технологий Московского государственного университета пищевых производств Василий АИТОВ. — Цифровая трансформация — это совокупность таких прыжков.
Надо сказать, что все по-разному понимают этот термин. По общепринятому определению цифровая трансформация — это преобразование вуза в систему, управляемую на основе данных. Существуют фундаментальные инфраструктурные вещи, те же серверы и их ПО, системы хранения данных. Мы не можем от всего закрыться, окуклиться и делать сложнейшие расчёты на бумаге, на калькуляторах. Для того чтобы страна развивалась, нам необходимо разработать собственные ИТ-продукты. Вузы как центры образования и науки должны эти процессы аккумулировать, интегрировать и координировать. Есть шанс, что именно в университетах возникнут аналоги VMware², облачных серверов, систем контроля доступа, программно-аппаратных комплексов.
Очевидно, что студенты и аспиранты не захотят учиться в вузе, если они не будут иметь возможность работать в современных средах. Транслируют ли они такой запрос?
В. Аитов продолжил:
— Безусловно, сегодня университеты ощущают, что они являются участниками жёсткого конкурентного сообщества. Понимание того, что образование стало набором услуг, у всего есть цена и измеримое по определённым показателям качество, делает обучающихся более требовательными. В университет приходят выпускники школ Департамента образования и науки города Москвы, где сосредоточены огромные ресурсы. Они уже знают, что такое VR-технологии, среды программирования, нейронные сети, и планка требований у них высока. Иногда они дискутируют с преподавателями, и небезуспешно, и, разумеется, они не согласятся работать без компьютеров или на допотопных машинах и в устаревших программах. В понимании современного студента университет — центр образования и науки, где он может изучать любые технологии, а к пятому курсу на их основе разработать что-то своё. Обратная политика приведёт к тому, что молодёжь будет мечтать уехать из страны туда, где нет подобных ограничений. В вузах необходимо изучать абсолютно все продукты. И следует отметить, что на Западе все эти системы появились в университетах.
Вместе с пандемией в жизнь высшей школы вошло удалённое обучение. По результатам опроса «Юрайта», 49% преподавателей не готовы отказаться от Zoom, Skype и MS Тeams, для 26% это сложно, но возможно, 15% отметили, что такими сервисами не пользуются, и лишь 10% сказали, что отказаться от них давно пора. Насколько актуальна для вузов проблема отказа от привычных инструментов обеспечения видео-конференц-связи?
По словам А. Лозы, на текущий момент исчезла возможность покупать новые лицензии на систему Zoom. — Преподаватели использовали эту программу по мере необходимости. Допустим, в этом месяце у профессора несколько лекций в онлайн-режиме, и вуз покупал ему лицензию на месяц. Система стала привычной, любая другая вызывала лёгкое раздражение. Мы купили лицензию на отечественный проект TrueConf и пытаемся активно его продвигать, но это идёт достаточно тяжело. TrueConf готов к работе, он интуитивно понятен. Но коллегам, особенно в возрасте, сложно перейти на новые продукты. Предлагали им MS Teams, но всё-таки Zoom вне конкуренции. Благодаря Минцифры России мы получили возможность использовать платформу «Сферум». В первое время программа была сыровата, в ней отключались звук и видео, но сейчас все эти недочёты устранены. Мы разработали инструкции по использованию «Сферума», провели обучающий семинар с руководителями учебных подразделений и руководством Учебно-методического управления. У «Сферума» есть некоторые особенности: учётная запись в этой программе — это вся учебная организация, куда можно включать учебные подразделения, курсы. С этим была некоторая сложность. Пришлось запросить списки преподавателей, чтобы присвоить им определённые права. Но это мы сделали быстро, и теперь преподаватели используют систему для проведения онлайн-лекций.
Ещё одна область, в которой мы планируем использовать «Сферум», — проект «Продлёнка на удалёнке». Когда школьники в период пандемии сидели дома, Правительство Санкт-Петербурга попросило нас как педагогический вуз разработать проект, по которому наши студенты вели бы для детей учебные занятия. «Сферум» эффективен для ведения стримов, и теперь в нём будут идти лекции.
Насколько сложны проблемы, связанные с серверами, сетями, коммуникационным оборудованием? Для ПО, наверное, можно подыскать альтернативу. Но что делать, если встали поставки, если цены на серверное оборудование взлетели?
— Самое главное в такой ситуации — не паниковать, — считает И. Красильников. — Безусловно, был шок, когда в марте 2022 г. цены выросли в разы. Но если университет не находится в стадии модернизации с открытыми контрактами, то поддержка существующего оборудования остаётся, ни одна из компаний её не ограничила. Сервисы продолжают функционировать, и сейчас есть время, чтобы определить шаги по снижению зависимости от импортного оборудования, как минимум из тех стран, которые официально объявлены недружественными России. Безусловно, стопроцентной возможности перестроить инфраструктуру вуза на оборудование отечественного производителя нет. Но можно продолжать пользоваться оборудованием стран-партнёров. Первое, что сейчас нужно делать, — расширять взаимодействие и искать новых поставщиков.
Возвращаясь к проектам цифровой трансформации: их ни в коем случае нельзя останавливать. Более того, их следует дополнить задачами, связанными с изменением используемого программного и аппаратного обеспечения. Если раньше целью вуза было налаживание управления на основе данных, то теперь её нужно дополнить повышением уровня технологического суверенитета и решением задачи импортозамещения. Сейчас самое время для расширения таких программ и интенсификации их выполнения.
Что касается оборудования, то не стоит забывать, что Минпромторг России проводит большую работу в части поддержки производителей отечественного телекоммуникационного и серверного оборудования, а также систем хранения данных. Для себя мы выбрали этот путь: налаживать отношения с российскими компаниями. Как университет мы должны выстраивать образовательные программы таким образом, чтобы наши студенты могли привносить в отрасль компетенции, связанные с работой на отечественном оборудовании, решать инженерные задачи, используя всё его многообразие и выстраивая схему рисков использования той или иной технологии. Таким образом мы можем менять саму отрасль. Это задача творческая, многолетняя, но она основополагающая. Сегодня мы обучаем специалистов, которые завтра станут формировать отраслевой ландшафт в ИТ-сфере.
Насколько существенна проблема, связанная с обеспечением совместимости нового оборудования и старого?
Как отметил И. Красильников, каждый новый производитель оборудования, входящий на рынок, понимает, что его будущие потребители должны будут осуществлять миграцию новых элементов в существующую инфраструктуру.
— Почти не осталось ситуаций, когда люди что-то строят с нуля. Производитель всегда имеет ответ на вопрос, как его оборудование может быть встроено в некий комплекс. Кроме того, вопрос совместимости изначально стоит перед разработчиками. Так, любое рабочее место на базе Astra Linux содержит перечень того ПО, которое наиболее совместимо с конкретной версией операционной системы по разным направлениям. Больших проблем нет, зато появляются новые сегменты рынка, производители, которые раньше были в тени гигантов, а теперь у них есть все возможности осваивать рынок.
В машиностроении и агропромышленном комплексе сейчас развиваются решения, связанные с коллективным доступом к различным технологиям самых разных игроков. Возможно ли такое в отношении университетов?
И. Красильников высказал своё мнение:
— Центры коллективного пользования существуют достаточно давно. Готовы ли университеты ускоренно создавать подобные структуры? Не думаю, что это легко решаемая задача. Мне кажется, более эффективен обмен опытом между вузами. Университеты решают вопросы цифровой трансформации с разной скоростью. Кто-то уже разработал собственные системы видео-конференцсвязи, кто-то активно сотрудничает с производителем того или иного ПО и знает, какие трудности ожидают коллег при развёртывании системы в реальной среде. Самое главное — организовать такое пространство, в котором представители вузов будут заинтересованы рассказывать о том, что у них получилось, а что — нет.
Какие существуют прогнозы по работе платформ Moodle? Можно ли сделать какие-то предположения в отношении LMS?
В. Аитов подчеркнул, что Moodle — это ПО с открытым исходным кодом, изначально австралийское, но сегодня уже всё мировое сообщество занимается его разработкой. Есть большое количество российских предпринимателей, предлагающих консалтинговые услуги тем вузам, которые опасаются такое ПО самостоятельно устанавливать, поддерживать и развивать. Таким образом, в отношении Moodle можно говорить не о рисках, а только о «страхах», имеющих место в профессиональном сообществе.
— Другое дело — программно-аппаратный комплекс, системы для кластеров серверов, центры хранения и обработки данных. Здесь всё сложнее. Можно предположить, что вузы накопили какой-то опыт работы с системами хранения или гиперконвергентными средами³, но сами они их разработать вряд ли смогут.
У VMware 30 тыс. сотрудников по всему миру. Нам придётся изучать, прототипировать и использовать имеющиеся продукты, и в этой области нас ждут серьёзные испытания. Во всём мире используются процессоры Intel и AMD, и, что бы мы ни говорили по поводу отечественного производителя, в гиперконвергентных средах стоят процессоры Intel.
Перенос документов из YouTube в сеть «ВКонтакте» или вывод их из Google Docs — это обычная административно-хозяйственная задача. Более серьёзная проблема — чем заменить Active Directory⁴ или электронную образовательную среду, не в плане Moodle, а в целом, потому что она установлена на каком-то кластере серверов; чем заменить систему управления базами данных на платформе Microsoft.
Задача перехода из одной онлайн-экосистемы в другую будет, безусловно, решена. А вот что делать с тем, что сейчас не оказывается техническая поддержка по VMware даже тем вузам, которые систему официально купили, — это вопрос. Инфраструктурные проблемы озадачивают намного сильнее.
Насколько вузы сами могут компенсировать недостаток ПО за счёт собственных разработок? Во многих университетах есть факультеты и департаменты, связанные с ИТ, и они каждый год выпускают десятки, сотни и тысячи специалистов. Может ли вуз привлечь своих студентов и выпускников для устранения критических уязвимостей в электронной информационно-образовательной среде?
— В целом всё зависит от специфики вуза, — отметил А. Лоза. — Вообще, университеты вынуждены сейчас конкурировать за сотрудников. За последние два месяца десятки тысяч ИТ-специалистов уехали за границу, и на данный момент на рынке труда ощущается их большой дефицит. Очень высокую зарплату мы им предложить не можем, в то время как «за забором» такой специалист будет стоить от 100 тыс. рублей в месяц. Недавно от нас ушёл сотрудник с зарплаты в 50 тыс. рублей, с нуля он начал зарабатывать 160 тыс., а когда его повысили — 210 тыс. Даже если представить, что в нашем педагогическом вузе появится свой Кулибин, который придумает что-то классное для преподавателей, реализовать его изобретение нам будет сложно. Технические вузы постоянно выпускают ИТ-специалистов, владеющих необходимыми навыками, в том числе по той системе, которую разработает условный Кулибин. У нас разработанные площадки останутся без поддержки и масштабирования. Одно дело, когда подразделение создало какой-то сервис, другое — распространить его на весь вуз, а у нас свыше 20 подразделений, разбросанных по всему городу. Но вузы способны на многое. Например, в Университете ИТМО сервисы разрабатываются и сопровождаются специалистами вуза. Для нас этот путь не очень удобен.
Университет достаточно консервативная организация, и многое в высшей школе осталось ещё от западноевропейских средневековых университетов. Как в столь динамичной ситуации вузы смогут быстро адаптироваться к новым реалиям? Ведь для этого придётся пересматривать внутриорганизационные процессы, заново выстраивать корпоративную культуру.
С точки зрения И. Красильникова, это не проблема для тех, кто уже запустил проекты трансформации.
— Последние несколько лет и Минобрнауки России, и отрасль напоминали университетам о том, что нужно меняться. Вузы, которые услышали этот призыв (а их большинство), сформировали команду, понимающую общую идею изменений и готовую их реализовывать. Наличие таких коллективов даже при сложившейся консервативной структуре университета, традиционных подходов к преподаванию и многолетнего опыта позволяет быстро модернизировать любую сферу: ИТ, организационную, педагогическую. Самое главное — команда, которая умеет слаженно работать, доносить до коллег суть изменений и технологически их реализовывать. То, что происходило в последние несколько лет, было эффективным вложением в развитие потенциала вузов. А теперь пришло время этим потенциалом воспользоваться, — подчеркнул в завершение эксперт.
Рубрика: Наука и образование
Год: 2022
Месяц: Май
